О! Они слушали! И опять стали тягучими и опасными - это было восхитительно! Сарджин подошел ко мне и поцеловал запястье:
- Благодарю тебя, Со..., Сильва.
Я склонила голову:
- Какие могут быть благодарности, Ваше Величество, Вы столько для меня сделали.
И тут из-за спины раздался голос:
- И сколько же Вы сделали для Сильвы, Ваше Величество?
Я обернулась - там был этот невыносимый Рик из "Пьяного мага", он, что тоже из Сарджинов? Проклятье!
Король вздохнул:
- Сильва, позволь представить - мой сын, наследный принц Рикер.
"Интересно, где этот тип шлялся, когда я была в Дамьене, как принцесса?", - мелькнуло у меня в голове, а вслух сказала:
- Ваше Высочество, - и поклонилась.
- Так как, расскажете? - ехидничала эта сволочь.
- Его Величество помог мне с обустройством в Дамьене, Ваше Высочество.
- А откуда Его Величество вообще узнал о твоём существовании, Сильва?
Я не знала, что говорить, но вмешался король:
- Рикер, я пригласил Сильву в Дамьен, когда услышал её пение во время визита в Лесное княжество пять лет назад, как раз после предыдущей агонары и она осчастливила, наконец, наше королевство своим присутствием.
Король кивнул мне ещё раз и отошел, Рик потащился за ним, многообещающе окинув меня взглядом, я тут же решила, что мне пора сваливать - вдруг да вернется и начнёт расспрашивать про Лесное княжество, а я ни сном, ни духом. Меня снова выручил Зван. Он подошел и, улыбаясь, предложил отвезти меня домой. Я с радостью согласилась. Мне вообще было с ним легко, мы как-то сразу перешли на неформальный стиль общения, он был ненавязчив и мил - просто привёз меня домой, поцеловал запястье и ушёл.
После агонары, мои гонорары взлетели до небес - хозяин каждого остерли в столице хотел, чтобы я выступила у него, у меня образовалась целая очередь из заказов, чему я, конечно, была рада. Но вот один из заказов, из тех, которые не ставят в общую очередь, повернул для меня Дамьен, немного другой стороной - это был заказ с конкретной датой и достаточно дорогой оплатой, заказчиком значился младший брат короля. От заказов королевской семьи не отказываются, тем более, что Зван был мне симпатичен, поэтому назначенным вечером я собралась, взяла витар и вышла из остерли.
На улице уже ждал экипаж, который отвёз меня в небольшой двухэтажный особняк в пригороде, там меня встретил Зван, который сразу сказал, чтобы я не волновалась, но мы с ним будем одни: "...сегодня такой день, - сказал он, - я никого не хочу видеть". В просторной столовой у окна был накрыт стол для двоих, Зван пригласил меня поужинать. Потом он предложил перейти в гостиную, нам принесли вино и фрукты, Зван попросил меня спеть. Я внимательно посмотрела на него и спела несколько песен, которые, как мне казалось, должны были подойти к его настроению - я не ошиблась с выбором. Потом мы устроились на небольшом диване, и я почему-то подумала, что "Bйsame mucho" это то, что нужно сегодня вечером и подарила ему эту музыку. Что-то натянулось между нами, от этих звуков, как звенящая струна. Я спросила его, что у него за настроение, зачем ему этот вечер? Он сказал, что в этот день он вспоминает королеву. "Ты любил её?" - спросила я. "Нет, - ответил он, - я хотел её, страшно хотел, всегда и она позволяла мне брать её. Я был совсем мальчишка, а она была женой старшего брата, старше меня почти на две сотни лет, она выпивала меня - есть такое свойство у демониц, если они позволяют брать себя юным демонам в истинной ипостаси. Брат узнал, конечно, потому что за половинку года я почти превратился в туман, - Зван, посмотрел на меня, - это не фигура речи, Сильва. И тогда брат убил свою жену, чтобы и меня из тумана вернуть, и Рика обезопасить, ведь такие демоницы уже не останавливаются".
Он замолчал, принес мне бокал с вином, я отложила витар. "Слушай, Зван, - сказала я ему, - с моей стороны будет очень большой наглостью попросить тебя показать мне свою истинную ипостась?" Он лукаво взглянул на меня и произнес: "Для тебя, всё что угодно, только..." "Что только?" - поторопила я его. "В нашей истинной ипостаси мы не носим одежду". Меня было уже не остановить: "Всё равно, покажи, прошу".
И он показал - это было великолепное зрелище: он был крылатым, абсолютно чёрным, только края кожистых крыльев были оранжевыми, мощное, наверное, трехметровое тело, чёрные волосы по пояс и, да - он был без одежды. Он двигался, как будто танцевал - грациозно и пластично. Мне кажется, что в тот момент, я будто сошла с ума - я не воспринимала его, ни как Звана, ни вообще, как разумного. Я мурлыкала: "Bйsame, bйsame mucho, - я трогала его крылья, - Como si fuera esta noche la ultima vez, - гладила их, рассмотрела, откуда они растут, - Bйsame, bйsame mucho, - я ощупала весь его хвост и оранжевую кисточку на конце, Я скользила руками по его мощному прессу, - Que tengo miedo tenerte, y perderte despues". Я заставила его показать мне свои прелестные рожки - он встал на одно колено и усадил меня на другое, я с восторгом ухватилась за них, Я гладила его лицо - от Звана там были только яркие изумрудные глаза, а его хитрый хвост забрался в вырез моей рубахи и щекотал всё, до чего добирался. Потом я обхватила руками огромный член, и облизала кончик, что предсказуемо привело к его возбуждению. Поощрительно молчавший до этого демон, прогрохотал: "Сильва, ещё немного и я не остановлюсь". Может я была слегка пьяна, но я засмеялась и сказала: "Ты, издеваешься? Ты меня просто порвешь". Он выдохнул: "Не-ет, увидишь - не-ет". Я фыркнула: "Успокоил!" - и продолжила играть с его членом. Демон не выдержал: он схватил меня, содрал одежду и пояснил: "Порвётся". Потом просто положил меня на диван и начал вылизывать, всю от пяток, до лба, особое внимание уделил, конечно, груди и тому, что притаилось между ножек. Я кричала и раскрывалась, когда его раздвоенный язык проникал в меня - это была страсть в чистом виде. "Сейчас, - шепнул он и подал мне какой-то напиток в бокале: Выпей и станешь демоницей на эту ночь". Я выпила. Дальше помню только урывками, как я обняла его за шею, как обхватила его талию очень длинными, почему-то чёрными ногами, как Зван вошёл в меня, как он кричал, что я сладкий огонь, потом его крылья распахнулось и он, держа меня на руках, шагнул в окно. Потом помню, как высоко в небе он сказал: "Раскрой свои крылья, летим". И мы полетели. Мои крылья были чёрно-белыми, и этот белый цвет действительно был похож на неравномерные всполохи огня. Зван брал меня в воздухе, в воде, в каком-то лесу. Это было, как солнечный удар и как нежные объятья тьмы. Потом мы вернулись в особняк, и он сказал: "Спи, Сольвейг, спи, мой сладкий огонь. Скоро рассвет и ты станешь прежней, и больше не взглянешь на своего Звана, но если когда-нибудь ты захочешь вернуться, если ты разлюбишь того, кого любишь сейчас, если захочешь летать со мной - я буду счастлив".