Таким образом, наша традиция со всей определенностью зафиксировала, что Лисандр хотел законодательным путем "сверху" внести изменения в спартанскую конституцию, справедливо полагая, что у него при этом будет верный шанс стать спартанским царем на вполне законных основаниях. Лисандр понимал, что только царская власть в Спарте, объединяющая конституционные привилегии с внеконституционным престижем, может поставить его во главе гражданского коллектива. А смелость и уверенность в возможности достижения поставленной цели ему придавал, по-видимому, опыт, полученный во время кампании по дискредитации законного наследника и "устройству" на трон Агесилая.
Для осуществления своих планов Лисандр и его друзья решили прибегнуть к довольно рискованным практическим шагам. Зная, что ни один серьезный законодательный акт в Спарте невозможно провести без одобрения оракула (cp.: Xen. Lac. pol. 8, 5; Plat. Leg. I, 624)[023_88], они организовали массированную кампанию по обработке общественного мнения и подкупу влиятельных общегреческих оракулов. Судя по данным Диодора, Плутарха и Корнелия Непота, эмиссары Лисандра неоднократно пытались подкупить и склонить на свою сторону жрецов в Дельфах, Додоне и даже ливийском оазисе Аммона с тем, чтобы жрецы своим авторитетом поддержали замыслы Лисандра (Diod. XIV, 13, 3-7; Nepos. Lys. 3, 1-4; Plut. Lys. 25, 3-4).
Общим источником здесь, по-видимому, также является Эфор. Во всяком случае, именно на него ссылается Плутарх (Lys. 25, 3-4), и та же самая версия повторяется в очень близких вариантах у Диодора и Корнелия Непота. Приведем эту историю в том виде, как она изложена у Плутарха (Эфора): "Эфор рассказывает, что его [Лисандра] попытка подкупить Пифию и убедить через Ферекла додонских жриц потерпела неудачу, после чего он отправился к Аммону, где обещал много золота его прорицателям. Возмущенные, они послали гонца в Спарту с обвинением против него" (Lys. 25, 3-4).
Наши источники совершенно одинаково излагают последовательность обращения Лисандра к оракулам: сперва в Дельфы, затем в Додону и, наконец, к ливийскому Аммону. Для подкупа ведущих святилищ Греции, конечно, требовались очень большие средства, и Лисандр, берясь за подобное дело, должен был обладать весьма значительным состоянием. Однако это предположение не согласуется с утверждением Феопомпа о его крайней бедности (ap. Plut. Lys. 30, 2). Не исключено, правда, что значительную часть расходов могли взять на себя его многочисленные друзья и сторонники как в Спарте, так и за ее пределами[023_89]. И хотя в источниках прямо об этом не говорится, однако частые ссылки на его помощников, участвовавших в кампании по подкупу оракулов, делают данное предположение вполне вероятным. Так, в Дельфах, например, у Лисандра имелись сторонники среди жрецов. Рассказывая об инсценировке, связанной с Силеном, Плутарх приводит такую деталь: жрецы-соучастники (tou;" de sumpravttonta" tw'n iJerevwn) должны были признать в Силене сына Аполлона и с его помощью объявить нужные Лисандру оракулы (Lys. 26)[023_90].
В Додоне Лисандр действовал через своего эмиссара аполлонийца Ферекрата, который имел тесные сношения с храмовыми служителями (Diod. XIV, 13, 4). У Плутарха то же имя звучит как Ферекл (Lys. 25, 3 - dia; Fereklevou").
Однако все заигрывания Лисандра с греческим жречеством оказались безрезультатными. По словам Эд. Мейера, "оракулы предпочитали реальную власть мнимой и оказались недоступными для подкупа"[023_91]. Но такие старинные религиозные центры, как Дельфы, руководствовались обычно не только конъюнктурными соображениями. Они являлись принципиальными противниками слишком радикальных течений в политике и были ближе к официальной Спарте уже в силу общего для них консерватизма. Дельфы сочувствовали скорее законному правительству, чем группе радикалов, возглавляемых Лисандром.
Последняя попытка Лисандра заручиться поддержкой божества была связана с его обращением в ливийский оазис Аммона, авторитет которого теперь, когда значение собственных оракулов начало падать, сильно возрос (Diod. XIV, 13, 6-7; Nepos. Lys. 3, 3-4; Plut. Lys. 20; 25, 4; cp.: Paus. III, 18, 3)[023_92]. Здесь Лисандр, по-видимому, также рассчитывал на помощь своих друзей и гостеприимцев. Ведь с Ливией у семьи Лисандра были давние связи (Diod. XIV, 13, 6-7), и, как полагает К. Ю. Белох, отец Лисандра, вероятно, был проксеном Кирены[023_93]. Однако по неизвестной нам причине дело кончилось публичным скандалом, и Лисандр по заявлению жрецов Аммона был даже привлечен в Спарте к суду (Diod. XIV, 13, 7; Plut. Lys. 25, 4).
После этого Лисандру и его сторонникам пришлось отказаться от мысли привлечь на свою сторону общегреческие святилища и с их помощью сравнительно безболезненно совершить государственных переворот. Очевидно, эта неудача должна была подтолкнуть заговорщиков, которые группировались вокруг Лисандра, к более радикальным действиям.