— А где старый испытатель? — поинтересовался летчик. — Я бы с ним пообщался, быстрее в курс вошел.
Конструктор поскучнел: — Понимаешь, разбился Григорий Яковлевич. Сгорел, вместе с машиной. Геройский был летчик. Семьдесят боевых вылетов за два месяца, семь сбитых, а вот… Ну да что говорить. Это работа. Мы ведь машину за тридцать пять дней создали без чертежей практически. Аккурат двадцать второго июня приказ подписали, а в августе планер уже в трубу пошел.
И тут Говоров увидел самолет. Раскрашенный в два цвета истребитель белел светлым брюхом и походил на кита-касатку. Смутило отсутствие винтового оперения на носу.
— А как он летает? — не выдержал истребитель.
— Быстро, ох быстро, сынок, — Палло провел крепкой ладонью по лакированному дереву фюзеляжа. — Девятьсот километров… А? Не кот начихал…
— Но и жрет, скотинка. Шесть кило в секунду.
Павел обошел машину. Уставился на круглое сопло, торчащее в хвостовом оперении.
Однако выводы делать не спешил. Уж больно не похож оказался чудо-самолет на все, виденное раньше.
Доведись Паше выбирать, он, возможно, и не согласился бы поменять штурвал боевого истребителя на пилотирование сырого, да что там сырого, вовсе еще неиспытанного самолета. Странного, непривычного, да к тому же угробившего уже одного испытателя. Но военный человек обязан подчиняться приказу, каким бы тот ни казался ему диким. Потому за изучение новой машины взялся летчик с обстоятельностью и энтузиазмом. И странное дело, чем больше он узнавал о возможностях экспериментального истребителя, тем сильнее хотелось ему испытать его в воздухе. Но мешало многое. А в первую очередь то, что БИ-3, как назвали новую версию перехватчика, собирали практически с нуля. К тому же, обжегшиеся на молоке конструкторы решили отказаться от применения деревянных конструкций. Для новой модели изготовили металлический корпус, добавили хвостовой стабилизатор. Устав отрабатывать детали пилотирования на тренажере, Говоров все больше времени проводил в наскоро приспособленном под сборку цехе бывшего завода. Сборщики, по-первости настороженно встретив молодого испытателя, быстро привыкли к молчаливому наблюдателю и занимались своим делом, вовсе не обращая внимания на летчика.
Павел сидел на пустом ящике из-под приборов и наблюдал за слаженными действиями мастеров. Неказистые, выряженные в порванные телогрейки и валенки, сборщики, тем не менее, дело знали. Посреди ангара уже стоял фюзеляж будущего самолета. Монотонное звяканье инструментов, редкие фразы, которыми перебрасывались техники, навевали дремоту. Понемногу летчик задремал, голова склонилась на грудь, дыхание замедлилось. Сон выплыл из тайников сознания невзначай.
Он вновь стоит перед невысоким домиком, в той самой безлюдной деревушке. А может, и не было ее, той встречи, но стоит Паша в той же летной куртке, с лейтенантскими кубарями на петлицах возле косоватого крылечка и смотрит на плотно запертую дверь.
Миг, во сне возможно и не такое, и вот уже, миновав темные сени, словно перелетев по воздуху, оказался он в горнице. Та же тишина, прерываемая тиканьем ходиков с хитроглазой кошкой. И сидит все также в углу седобородый старикан с хитрой усмешкой на сморщенном от времени лице.
— Здравствуй, дедушка, — неожиданно произнес летчик. Старик кхекнул и добродушно, вовсе не так, как в первый раз, кивнул на лавку.
— Садись внучок, в ногах правды нет. Повзрослел, вижу, подрос, — окинул взглядом собеседника старик. Вот и в званье поднялся. Однако все то от лукавого. Нет еще у тебя коня богатырского, да и сам душой не созрел на дело ратное идти…
— Только ждать вовсе не в пору. Тяжкое время подходит. Поспешать нужно. Подсказку дам, но далее сам думать должен. Никто за тебя того не сумеет, — дед провел по скобленым доскам стола маленькой узловатой ладошкой. — Вот смотри, Паша. Конь твой быстрый, а вы его в прежнюю сбрую впрячь хотите, разве ж дело? Ну кто новый меч в старых ножнах держит?
Павел поднял глаза на хозяина: — А как? Дедушка?
— Видел, в поле стрижи летают? Миг, и вот уже под самыми облаками вьюн. А рядом ворон кружит. Неспешно парит. Крыло у его так стоит, чтоб в небе плыть…
— Боле не скажу тебе ничего. И так много… И напоследок вот еще… Коня богатырского кормить нужно так, чтобы не клевером, а свежим овсом, да пшенички добавить, для сытости. Понимаешь? Ну, после поймешь…