Баал позволила себе скосить взгляд на Друига, бесстыдно рассматривая. Плотная черная тога наполовину с белой тканью была ему к лицу, как и золотое украшение-обруч на шее.
- Вроде, Аяк говорила еще о какой-то вашей миссии. Правда, не рассказала о деталях. Так, что с той проблемой?
Вечный чуть закатил глаза и повел плечом:
- Я ее решил.
- И в чем была проблема?
- Не знаю.
- А как ты ее решил?
- Я решил, что это не проблема.
Девушка улыбнулась. Сама и не знала, как скучала по общению с ним. Хотя, не только по этому. Ей нравилась атмосфера рядом с Друигом. Даже их молчаливая прогулка к городской окраине ощущалась комфортнее, чем годы в разговорах с остальными Вечными.
- Красивый город. - Друиг нарушил это самое молчание, что нисколько не усугубило гармонии вокруг. - Ты все придерживаешься этого... стиля.
- Мне нравится резьба по камню. Хотя, люди научились придумывать и нечто новое, своё.
- Это не спасает их от войн и конфликтов.
Теперь во взгляде девушки появилось сочувствие, направленное на Друига. Ей было искренне жаль его.
- Разум смертных - ужасная вещь, - его голос при этом оставался спокойным. - Чем дальше заходит прогресс, называемый Фастосом как "эволюция", тем хуже и хуже.
Баал нечего было ответить. Вечная лишь взяла мужчину под руку, таким образом выражая поддержку. Эта тема, как бы смешно не звучало, была извечной.
Их дальнейшая прогулка проходила в молчании и собственных мыслях. Даже когда стемнело, они продолжали брести, но уже по скалистому берегу, созданному давно застывшей магмой. Где то внизу бушевали волны, а над головой слышались крики редких чаек, выбравшихся на ночную охоту. По небу плыли редкие облака, а совсем тонкий месяц освещал город, полный огней.
Друиг замедлил шаг, когда они подобрались обратно к границе города. Словно не хотел возвращаться и хоть еще немного продлить эту мирную прогулку. Даже вдруг хмыкнул своим мыслям. Это не ускользнуло от Баал.
- Неужто шутку вспомнил? - слегка пихнув мужчину локтем, спросила она. В ответ на это, Друиг и вовсе остановился, повернувшись к ней. Руку девушки, за которую вел ее все это время, согнув свою в локте, не отпустил.
- Подумал о том, как забавно, что мы живем вечность, но отдельные моменты ценим точно так же, как и люди. Хватаемся за них, не желая отпускать и пытаясь продлить.
Баал так же развернулась к нему, пристально вглядываясь в глаза.
- Неужто прожитые века на Земле сделали тебя таким мягким? - вновь шутя, улыбнулась она, но Друиг остался серьезен. Он продолжал смотреть на нее, изучая лицо и будто что то решая в своей голове. Загадку, над которой бился уже давным давно.
От такого взгляда, Баал аж плечом повела, тоже став серьезной.
- Помнишь историю одного твоего скульптора, Пигмалиона?
- Конечно. Бедолага выжил из ума от любви к созданной им самим статуе. А Спрайт слишком приукрасила, говоря, что из-за большой любви она ожила.
- Может, он не был таким уж безумцем, - не спрашивал, а скорее рассуждал Друиг, продолжая скользить взглядом по Вечной. Свободная рука коснулась ее русой пряди, отведя в сторону, чтобы не падала на лицо. Простой жест, но он заставил Баал застыть, как могли лишь бессмертные.
- Может, - продолжил Друиг, неосознанно понизив голос и немного приблизившись. - Он выбрал эту судьбу, потому что искренне верил в свою любовь, несмотря на обстоятельства. Мы не выбираем в кого влюбляться. Этот выбор непредсказуем. Иногда даже шокирует. Сильно. Всех.
Баал приоткрыла рот, чтобы ответить. Потом закрыла, бегая взглядом, теряясь в синеве глаз Вечного. И вновь открыла:
- Мы?..
Появилось ощущение, что где-то внутри заскрипели механизмы. Логика и реализм - постоянные спутники Баал - скрипели от натуги. Отрицали все прочее. Говорили, что нельзя уподобляться ни людям, и двум другим парам Вечных. Они ведь созданы для высшей цели и должны концентрироваться на помощи землянам.
- Мы... - еще тише повторил Друиг, наклонившись непозволительно близко. Да и сама Баал, чуть приподнявшая подбородок, смотрела только на него, скользя с глаз на губы и обратно. Уже ощущала и теплое дыхание на своей коже, и горячие руки, медленно касавшиеся ее собственных, перемещаясь и обвивая талию.
Передатчик на ее ухе, похожий на серьгу-каффу, закрепленный на краю ушной раковины, вспыхнул. Сакральные нити разрослись от него во все стороны, покрывая его целиком.