- Хочу закончить работу на сегодня, - пусть голос и оставался спокойным, но ужасно глухим, противоречащим ее мыслям. Правда, тело поддалось им, так как девушка отложила перо в сторону и даже закупорила чернильницу. Каждое движение казалось необычно замедленным, но ведущим только к одному.
Отвлекаясь от баночки, Баал повернула голову и даже в подскочила на ноги. Друиг успел обойти угол стола и теперь оказался рядом. Вечная не смогла удержаться от комментария:
- Похоже, столы - наше излюбленное место встреч.
Усмешка Друига превратилась в теплую улыбку и раздался его смех, тихий, искренний. Он провел рукой по ее лицу, нежно прикоснулся большим пальцем к нижней губе и прошептал, будто опасаясь эха библиотеки:
- Хочется только трех вещей...
- Сыра, орегано и чили? - улыбнулась Баал, блуждая взглядом по его лицу и остановившись на губах.
- ...тебя, сейчас и очень.
Баал пришлось отвести руки назад и упереться пальцами о столешницу, иначе даже ее сильные ноги подкосились бы. Никаких больше слов не требовалось, они вновь стали лишними.
Друиг подошел вплотную, вместе с этим прижимая девушку ближе к себе. Поклялся, что если хоть кто-то посмеет войти сейчас в библиотеку, то он заставит всех людей на этой планете застыть на долгие, долгие часы.
В тот же момент, когда руки Баал сомкнулись на шее Друига, а губы нашли его губы, Вечная решила, что едва хоть кто-то перешагнет порог этого храма знаний - она обрушит гору на голову этого несчастного, а следом и весь континент.
Оба столько времени скрывали, что у них на "душе" и внутри, что теперь это все вырвалось на свободу и окутало обоих теплом и искренностью.
Сначала нежные, но затем все более ненасытные, поцелуи стали резче. Подхватив девушку одной рукой за талию, а второй за бедро, Друиг усадил ее на стол, ни капли не сбавляя темпа. Все его нутро тянулось к ней. Отрицательный заряд к положительному - плюс к минусу. Созданная нейтрализация вокруг них казалась столь утопичной, что выходить из нее не хотелось никогда.
Баал первой освободила его от верхней части одежды, чуть отвлекаясь от поцелуев. Пользуясь моментом, мужчина выдохнул ей в шею, запуская толпу мурашек по позвоночнику, заставляя девушку судорожно выдохнуть, нарушая относительную тишину библиотеки. Уже позже Вечная упустила, кто первым оказался совершенно без одежды.
Привлекая его еще ближе к себе, Баал нагло улеглась прямо на книги и свитки. Пальцы Друига гладили ее, оставляя горячие следы на коже, путаясь в русых волосах. Губы требовательно касались губ, а потом переместились на шею, на выступающие ключицы и ниже. Одна ее рука стиснула в кулаке одну из страниц, нещадно сминая, а вторая опустилась на плечо Вечного. Следом, без какого либо стеснения, часто присущего людям, закинула одну ногу на торс склонившегося над ней мужчины. Тот моментально переключился, вновь вернувшись к ее губам и без лишний промедлений обхватил одной рукой, сделав резкое движение.
Стон заставил только что набранный воздух покинуть легкие. По всему телу, до самых кончиков ног, прошлась дрожь.
Его грубость была приятной, потому что даже так Вечному удавалось сохранять размеренный, мучительно сладкий темп, от которого все ощущения казались в десятки раз ярче. Оба ловили каждый вздох друг друга, отдаваясь желанию и не сдерживая протяжных стонов. От каждого касания и толчка тело Баал дрожало, будто пропуская через себя электричество. Одна рука потянулась к волосам Друига, пальцы начали путаться в них. Впервые все чувства смешались так сильно, но Вечная продолжала четче всего ощущать его запах. Он обволакивал, манил, притягивал еще ближе к себе.
Большинство книг и свитков оказалось на полу, слетев со стола. Туда же последовали и лампады, погаснув еще на столе. Масло растеклось по полу, безвозвратно портя ценные документы и наполняя библиотеку своим запахом.
Руки девушки переместилась на спину Друига, касаясь бугрящихся мышц, вечно прячущихся под одеждами. От этих ощущений, вкупе с остальными, она застонала сильнее. Удовольствие доставляли даже ее собственные касания мужчины, не говоря об остальном.
Напряжение и темп заставляли взгляд метаться туда сюда, с голубых глаз Друига на звездчатый свод стеклянного купола, а пото перемешивая их. Ее губы скользнули по его ключицам, плечам, за которые Вечная так отчаянно хваталась, оставляя ногтями отметины. Дыхание обоих давным давно сбилось.
Сколько прошло времени? Час-два? День? Столетие? Оно приняло форму бесконечности, потеряло всякий смысл. Вечные любили любовью, которая была больше, чем любовь. Едва ли кто-то из Землян был способен описать это чувство, ощущения этой близости.