— Как вы убедили Земфиру в том, что сможете сделать из нее звезду?
— Настоящий продюсер свои амбиции ставит ниже желания помочь артисту. Земфира, скорее всего, это почувствовала — вот и все. К тому же наш альбом «Икра» стал для нее стимулом. У нее было четкое понимание: надо работать с нами. Потому что вокруг кризис, все за голову хватаются, а мы, безумные, тратим деньги на музыку, на записи.
— Вас не смущал Земфирин стиль общения?
— Когда я встретил ее на Пушкинской и спросил: «Почему ты решила заняться музыкой?», в ответ услышал: «Не твое собачье дело!» Но я же из Владивостока. Владивосток, как Петербург, вполне себе такой бандитский городок. И Земфиру с ее сленгом я сразу определил как человека, который пытается просто как-то оградиться и защитить себя. На самом деле это маленький ребенок, который пишет гениальные песни. Все остальное напускное. Говоря с ней, я всегда обращался именно к автору песен, а не к цинику. Все потом концентрировались на цинике и на коммерсанте, которые в ней тоже есть. Ребенок же мало кому был нужен.
— Образ Земфиры менялся. Это происходило спонтанно или вы его лепили?
— Сначала она напоминала мне Эдит Пиаф. Когда я смотрел фильм про нее, чуть не плакал, потому что видел Земфиру. Она не хиппи, она Воробышек, как называли саму Эдит. Но Земфира — как губка. Она впитывает людей, которые находятся рядом и могут ей что-то дать, кто выше интеллектуально. Вот Шабтай фон Калманович (авторитетный бизнесмен, разведчик, меценат, продюсер. — «Итоги»), с которым она имела дело после меня, был глыбой. И очень интересным человеком. Все-таки разведчики не могут быть дураками, правильно?
— А почему вы расстались? Говорят, что Леонид Бурлаков — человек, который может раскрутить, поднять артиста, а потом его все бросают.
— История с Ильей — дело почти семейное, там все тоньше. А если речь о Земфире, то я ей действительно дал все, что мог. Ей надо было развиваться. Появился Шабтай — это, я считаю, только в плюс. Хотя ей многие на мозги капали, начиная с директора MTV: «На фиг тебе Бурлаков?..» Докапали, она ушла. Расставались мы профессионально и холодно. Она пришла с братом и сказала: «Мы больше не хотим работать». И все. Если бы она со мной осталась, больше простых людей любили бы Земфиру. Но все равно это самый яркий артист в рок-эстетике, и никто ее не переплюнул.
— Не обидно?
— Да нет. Я счастлив, что наши судьбы пересеклись. Я у нее тоже многому научился. Последний раз она мне звонила в час ночи, когда вышел альбом группы The Last Shadow Puppets, и спросила: «Лень, ты слушал эту пластинку?» Ни здравствуй, ничего. Я говорю: «Да, месяц назад. Отличная пластинка». — «Все, пока».
— Почему вы долго отказывались называть себя продюсером?
— Дело в том, что Илье Лагутенко я просто, как бы это сказать... помогал. С «МТ» и Земфирой я учился ремеслу. Продюсером являюсь последние 6—7 лет, начиная с «Братьев Грим». Вот как выглядит процесс. Приходит ко мне человек и говорит: «Я сочиняю песни и хотел бы их записать». Слушаем. У меня музыкального образования нет, я разговариваю на предельно простом языке. Говорю, например: «Хочу, чтобы в этом пассаже вместе с гитарой звучали колокольчики». Или: «Хочу, чтобы была пронзительность в голосе». «Братьям» я подсказывал: со словами «мокрая курица» рифмуется слово «Кустурица», и оно цепляет. Дописывайте строчку. Они это спели и...
— ...прославились. И вы поняли, что они способны перевернуть сознание публики?
— Если б я так думал, я бы ничем не занимался. Потому что логика всегда подсказывает: у тебя ничего не получится, кругом взяточники и коррупционеры, у всех плохой вкус, зачем заниматься хорошей музыкой, если никто ее не любит? Самому-то хочется слушать хорошую музыку! Впервые я услышал «Братьев» на их диске 2004 года. Я попросил своего менеджера оставить им сообщение. Они перезвонили... Расставались тоже вполне обыденно. На Кутузовском проспекте у Бори была квартира, они вдвоем пригласили меня и наговорили всяких приятностей. Жаловались на то, что их на радио крутить перестали.
— Почему «Братья» так быстро сдулись?
— Потому что мало быть музыкантом, надо еще быть сильной личностью. В том бешеном темпе, в котором я заставляю людей работать, невозможно жить с помощью допингов. Только с помощью идей. Хочешь добиться успеха — работай как папа Карло. Еще «на берегу» я предлагаю артисту не только договор, но и дополнение к нему, в котором описаны мои методы работы. Так что все знают, на что идут.