К дню рождения вышло в свет и дополненное переиздание книги «Убегающее пространство», в которую вошли воспоминания художника, письма, документы, беседы. Среди новых материалов — два заявления об уходе из Театра на Таганке, которому было отдано 30 лет жизни. Они датированы ноябрем 1999 года. Первое «Прошу уволить по собственному желанию» от 16-го числа — факсимильное, с резолюцией Юрия Петровича: «К моему глубокому сожалению, вынужден подписать печальный лист. С уважением . Твой Ю. Любимов. P. S. Надеюсь, может, и передумаешь» . А 29-го последовало второе, за неимением места цитирую выдержки: «19 ноября на совещании директор-распорядитель... сообщил собравшимся, что Боровский ушел из театра, обидевшись на вахтеров служебного входа... Юрий Петрович, это не серьезно! Я же с Вами договорился, что объяснять причину своего ухода письменно не буду. А теперь вынужден... Во времена жестокой советской диктатуры в Театре на Таганке Вы утверждали, что было совсем, совсем непросто, свободу, демократию и открытость, как в художественном, так и в житейском смысле. Как это ни парадоксально (кто бы мог подумать!), когда вокруг какая-никакая демократия и свобода, в нашем театре утвердилась авторитарность в худшем ее проявлении. Извините, это не по мне». И подпись «Дава Боровский». Давой он был только для самых близких. Какой Театр doc. может передать всю трагическую глубину этих документов? Многие понимали, что Театр на Таганке умер тогда. Спустя десятилетие трагедия, как и положено, обернулась фарсом.
На открытии мастерской Любимова не было. А в книге описано счастье тридцати лет совместной работы. Заявление же он закончил словами: «Засим всего Вам самого хорошего!»
Танцующие в сети / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Танцующие в сети
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Балет
Новый проект wwb@llet.ru в Большом
Прослышав, что Большой театр выпускает проект будто бы с названием сайта, невнимательный зритель мог отложить просмотр на потом — и промахнуться. Да, в этом сезоне театр действительно наконец-то вышел в Интернет с трансляцией своих спектаклей, но нынешний проект не о том. Перед нами редкий случай, когда сначала возникла концепция, потом — о, чудо — она сработала и, что совсем невероятно, дала отличный художественный результат. Проект wwb@llet.ru (по аналогии с Всемирной паутиной — «всемирный балет», worldwide ballet) затеял худрук Большого балета и его бывший премьер Сергей Филин. Он придумал собрать на родной сцене мировые труппы, известные особым рвением в современной хореографии. Навскидку — Балет Сан-Франциско, славный не только в Америке благодаря постоянным новинкам от всех ныне живущих хореографов. И Балет Монте-Карло, авторская труппа хореографа Жан-Кристофа Майо, известного своим ни на кого не похожим подходом к балетному спектаклю. Вообще-то эти труппы не так легко заполучить, тем более в авральном порядке, но, видно, ангелы-продюсеры очень постарались.
Договорились, что все покажут свои новинки (ведь классики современного балета мы насмотрелись и еще насмотримся наверняка). Американцы от избытка сил привезли сразу четырех авторов — большей частью дуэты, интересные не разнообразием, а честной готовностью труппы работать, включая русскую приму Сан-Франциско ладную и техничную Марию Кочеткову.
Сразу вслед за тем уже хозяева представили «Классическую симфонию» на музыку Прокофьева авторства Юрия Посохова, принца Большого из перестроечного безвременья, ныне многолетнего хореографа Сан-Франциско. Именно там пару лет назад он и поставил «Симфонию», но теперь сравнение трупп сработало в пользу Большого. Слава богу, не футбол, есть повод для патриотизма: наши-то получше будут и данными, и школой. И, кстати, хореографией, сделанной Посоховым как любовный оммаж состоявшегося человека своим детству и юности в московском балете. Труппа порхала и резвилась, и особо хороша была переросшая место «вечно второй» Анастасия Сташкевич. Другая премьера Большого, специально к этому случаю поставленная финским хореографом Йормой Эло Dream of Dream, получилась слабее. Суховатый расчетливый танец не сочетался с патетичным Вторым фортепианным концертом Рахманинова — будь вместо него электронная музыка или, скажем, Сибелиус, танец бы с ним склеился лучше. Но счастливая от живой работы с хореографом труппа опять старалась не на шутку и спасла эту мировую премьеру собственным пылом.