— А почему вы музыкантом не стали?
— Консерваторию окончила с отличием, но с раннего возраста начала писать, печататься в журнале «Юность», в 24 года вступила в Союз писателей и игру на фортепиано всегда воспринимала как помеху.
— Поэтому и пианино у вас дома нет? Правда, скрипка на стене висит…
— Это виола д’амур. Видите, сколько на ней колков? Сестра подарила, я повесила. Для красоты. Ко мне это не имеет никакого отношения. А за рояль я не садилась лет тридцать. Всегда так ухожу — сразу. С первым мужем рассталась в один момент. И от музыки ушла. Долго не могла посещать концерты, лишь недавно стала появляться. В машине постоянно включаю классику — Моцарт, Бетховен, Шопен… Нередко плачу, когда слушаю. Это несбывшаяся моя жизнь, область, в которой я не удалась. Хотя, конечно, грех жаловаться. У меня нет неопубликованных произведений. Может, только повесть «На Верхней Масловке», по которой потом сняли фильм с блистательной Алисой Фрейндлих, поначалу отвергли. Я даже подумала, что наконец-то написала нечто стоящее. В журнале «Знамя» дама с нетривиальным именем типа Эльвира или Эдгара говорила мне, изящно покачивая ногой в красивой босоножке: «Это же беллетристика». Я пыталась возразить: «Но и Антон Павлович Чехов называл себя беллетристом». Сказанное не произвело эффекта на литературную даму, но через месяц вышла моя книга, у «Масловки» тоже все сложилось хорошо… Нет, я очень удачливый писатель.
— Издатель диктует вам сроки, когда надо сдавать рукопись?
— Я никому ничего не должна. Как та кошка, которая гуляет сама по себе. Заранее не заключаю никаких договоров. Могу неохотно сказать: мол, есть замысел нового романа, наверное, скоро начну писать. И все! Даже из суеверия не говорю о незаконченной вещи. Когда закончу, сообщу. Ждите!
— Ждем.
— Даст Бог, весной увидимся…
Маале-Адумим, Израиль — Москва
На выселках / Искусство и культура / Выставка
На выселках
/ Искусство и культура / Выставка
Московская биеннале: современное искусство отправляется за МКАД
На минувшей неделе открылась 5-я Московская биеннале современного искусства. Основной ее площадкой этом году стал центральный выставочный зал «Манеж», а спецпроекты и параллельная программа показываются в полусотне с лишним мест, в том числе и за пределами столицы. «Итоги» выясняли, нужно ли современному искусству так много пространства.
Вне имен
Комиссар нынешней Московской биеннале Иосиф Бакштейн объясняет: «Сейчас заманивать людей на биеннале известными именами немодно. Так же обстоит дело и с площадками. Комиссия по их отбору была лояльна и отсеяла лишь 15—20 процентов заявок, при этом ее предпочтения были очевидны: эксперты делали выбор в пользу молодых и не слишком известных институций».
У некоммерческого центра «МосХаос», который представляет специальный проект биеннале «Тетрактис», даже нет собственного сайта. Да и определения как такового — культурный центр, галерейный комплекс или еще что-то — тоже нет, поскольку прежних понятий не хватает для описания его специфики. Создатели площадки художники Ден Крючков, Сергей Ануфриев, Гермес Зайготт, Бронислав Виногродский и Митя Нестеров называют ее «КультЗаводом». «Завод» — потому что, как легко догадаться, располагается на месте бывших цехов, «Культ» — не от «культуры», а оттого, что площадка меньше чем за год успела стать культовой в соответствующей среде — энтузиастов художественного эксперимента и просто фриков.
Заводские корпуса «Хаоса» спрятаны в районе станции метро «Бауманская». Указателей и вывесок нет, к входу любители совриска двигаются интуитивно. Впрочем, на втором и третьем этаже горят «сигнальные» огни — в окнах светятся подвешенные к потолку кубы… Состояние у зрителей возникает тоже подвешенное: привыкшие быть ведомыми в галереях, они теряются в пространстве, в котором им самим приходится выбирать маршрут. Можно стартовать от инсталляций Валерии Нибиру или работ Дениса Симачева, а можно циркулировать вдоль картин молодых, еще «безымянных» художников, периодически отвлекаясь на видео от Павла Пепперштейна.