— Тем не менее вы дважды переизбирались в Думу.
— Да. Но первую «черную метку» получил уже осенью 2003 года. Идет съезд «Единой России», формируются списки. Смотрю: и тут меня нет, и там нет… Бах — на пятом месте в региональном списке (Тамбов, Воронеж, Рязань, Липецк)! Даже четвертое здесь считалось непроходным, не говоря уже о пятом. А ведь на предыдущих выборах, в 1999 году, я был, напомню, в первой федеральной тройке «Единства». В общем, опустили ниже плинтуса. Хотел уже было отказаться от участия в кампании, но потом решил не сдаваться без боя. И в итоге все-таки прошел в Думу. Однако никаких постов уже не получил. Просто депутат. Тем не менее это было счастливое время. Я был свободен. Не надо участвовать в каких-то комбинациях, интригах. Я занимался законами, жалобами избирателей, и меня никто не контролировал. Правда, в тот период мне тоже не раз и не два говорили, что я лезу не в свое дело. Но какое-то время меня терпели. А в 2011-м решили избавиться уже окончательно.
— Была какая-то конкретная причина или, как говорится, по совокупности?
— Думаю, по совокупности. Последней же каплей стало, судя по всему, мое выступление на политсовете в Мичуринске, в Тамбовской области. «Единороссовские» штабисты тогда практиковали — а кое-где и по-прежнему практикуют — привлечение к региональным выборам «своих» политтехнологов. Как бы в помощь местным парторганизациям. Однако помощь была небескорыстной: пиарщики брали с губерний большие деньги. Не из бюджета, правда, тем не менее законной эту схему назвать трудно. Ребята ведь практически ничего не делали, больше вредили, чем помогали, а отказаться от их услуг было невозможно. Похожим образом действуют в криминальном мире. Вам говорят: «Мы вас будем охранять». Вы отвечаете: «Мне охрана не нужна». А на следующую ночь у вас сгорают две машины. Тут, по сути, тот же рэкет. Пошлешь этих «специалистов» — потом с тебя три шкуры спустят, если результат выборов не понравится наверху... Разговор между политтехнологами шел такой: «Пятнашку оставляем себе, остальное — скидываем». Пятнашка — пятнадцать миллионов рублей. Понятно и то, кому скидывалось остальное. Когда я об этом узнал, внутри у меня все закипело. И на заседании политсовета, собравшемся для обсуждения хода кампании по выборам в облдуму, я назвал этих дельцов теми словами, которые они, по моему убеждению, заслуживали. И вскоре я понял, что парламентский этап моей жизни подошел к концу: мне готовят замену...
— Вы остались в партии?
— Никаких заявлений не писал, но фактически вышел. Членских взносов не плачу, на партсобрания не хожу.
— Не было мысли встать под какие-нибудь другие знамена?
— Нет, не было. Хотя мне предлагали — и коммунисты, и мироновцы. Я ответил: «Спасибо, ребята. В Думу я вместе с вами, конечно, попаду, но как Гуров кончусь». «Единая Россия» ведь была для меня не просто местом работы. Я участвовал в ее создании. Поэтому переход, как вы говорите, под другие знамена выглядел бы некрасиво. Не хотел, чтобы меня воспринимали как человека, который бегает из партии в партию.
— В вашей биографии много ярких эпизодов, и большинство из них связаны с борьбой с преступностью. Но впервые страна узнала о вас благодаря охоте на другого, более экзотического хищника. Некоторые киноманы, наверное, до сих пор не могут простить вам убийства звезды «Приключений итальянцев в России» — льва Кинга. Хорошо помните тот день?