— Вот как надо путешествовать, — сказала Меллани, когда спинка кресла откинулась назад и из-под него выдвинулась подставка.
Дадли нерешительно огляделся по сторонам и только после этого решился осторожно опуститься в глубокое кресло, обтянутое толстой кожей.
Отправлению воздушного судна предшествовали самые обычные звуки: стук расставляемых ящиков, лязг закрывающихся дверей грузового отсека и вой разогреваемых турбин. Затем концы крыльев опустились вертикально вниз и выпустили продолговатые поплавки для взлета с воды. По скальному склону самолет плавно скатился в море. Послышался стук убираемых шасси, и судно начало покачиваться на воде. На небольшой скорости они вышли из узкого залива. Пилот с помощью электронного помощника объявил по общей связи, что полет продлится десять часов, и пожелал всем приятного путешествия. Только тогда ядерные турбины заработали на полную мощность.
Разбег оказался на удивление коротким. Меллани с восхищенной улыбкой любовалась огромными фонтанами брызг, веерами расходившимися из-под поплавков, а через несколько секунд «Карбоновый гусь» уже устремился в розовое небо, сопровождаемый беззвучными вспышками ионных потоков, бьющих в нейтронную звезду в сорока миллионах километров над планетой.
Монотонность полета была нарушена только однажды: спустя три часа после взлета пилот заметил далеко внизу небольшую стаю вурвалов и снизился, чтобы скучающие пассажиры смогли на них посмотреть. На фоне темного моря вурвалы казались всего лишь ярко-красными точками — несмотря на то что размерами почти вдвое превосходили синих китов. В отличие от земных собратьев, это были чрезвычайно агрессивные существа, истреблявшие в последнем арктическом океане неизменно уменьшавшиеся запасы рыбы. В борьбе за добычу они даже сражались с другими такими же стаями, плававшими вдоль экватора между постепенно сближающимися ледниками.
Меллани и Дадли дважды покидали салон, чтобы подтвердить свои отношения на огромной высоте. Для этого им даже не пришлось воспользоваться тесными туалетными кабинками: пустые и темные средний и задний салоны всех трех палуб предоставляли достаточно пространства для наслаждений среди длинных рядов свободных кресел.
Станция «Порт-Эвергрин» располагалась на острове, представлявшем собой сорок тысяч квадратных километров голых скал. На Промежуточной не обнаружили ни одного растения и никаких следов почвы — даже песок почти отсутствовал, поскольку за неимением спутников на этой планете не было приливов и отливов. Ученые-планетологи доказывали, что эволюция здесь остановилась на водной стадии, но в Содружестве это мало кого интересовало. Для большинства людей Промежуточная оставалась абсолютно пустым местом.
Словно тому в подтверждение, «Порт-Эвергрин» производил еще более унылое впечатление, чем «Шеклтон». Самолет прибыл на станцию уже в сумерках, и багрового сияния неба едва хватало, чтобы осветить пустынные скалы. Порт-Эвергрин приютился в километровом углублении с подветренной стороны обращенного к морю скалистого обрыва и состоял из единственного ангара, шести серебристых герметичных домиков и длинного двухэтажного строения, напоминающего дешевый отель. Генератор червоточин располагался в похожем на броненосца сооружении из грубых карбоновых панелей. С одной стороны у здания был конический выступ, под которым и находилась арка перехода. Перед ней, к удивлению Меллани, не было никаких железнодорожных путей.
«Карбоновый гусь» довольно мягко приводнился вдоль берега, хоть толчок в момент касания воды и оказался намного резче, чем при посадке любого другого самолета. Перед ангаром стояло еще четыре огромных воздушных корабля, и, как только произошла посадка, один из них взмыл в небо, направляясь обратно в Шеклтон.
Выходящих пассажиров у трапа встретили два человека в форме служащих ККТ. Старший из них представился как Ээмели Аро, офицер-техник, ответственный за работу генератора червоточины.
— Вам повезло с расписанием, — сообщил он новоприбывшим путешественникам. — Червоточина откроется через восемнадцать минут, и вам не придется долго ждать. — Он показал рукой в сторону перехода. — Всем нужно подойти вон туда. Как только переход заработает, я подам сигнал. Просто пройдите через него.
Меллани ожидала более сложной процедуры, но они с Дадли обменялись взглядами через шлемы и побрели по каменной дорожке. Красное солнце быстро опускалось к горизонту, его нейтронный спутник все так же сверкал ослепительными вспышками, создавая стробоскопический эффект, — словно маяк, подававший сигнал тонущему кораблю.