Он вытер себе лоб, влажный от пота, постарался преодолеть тоску, от которой сердце его стучало.
«Я, наверно, болен, — подумал он, — ведь здесь нет никого, никого, кроме меня!»
Но и эта мысль устрашила его, ибо ему представлялось, будто в его образ облеклось какое-то чуждое существо, существо, которого он боялся. Он хотел бежать, бежать от самого себя! Но мог ли он бежать от самого себя? Его охватило бешенство, он сжал кулаки, сам не зная, против чего — против себя самого, всего на свете. Он стал кричать:
— Мира хочу я, мира! Мне нет дела до вас, — я хочу мира, мира!
Но, когда голос его стих, он вздрогнул, и сердце остановилось у него в груди. Было это воображение, или, действительно, чей-то голос вдали окликнул его по имени?
Он приподнялся и спросил дрожащим голосом:
— Кто там? Кто это меня зовет?
Он стал прислушиваться; все было тихо!
Тогда он попробовал засмеяться, чтоб рассеять свою фантазию, но смех замер на его устах, ибо вновь раздался голос, теперь уже ближе, совсем близко:
— Иуда!
Он вскочил, простер вперед руки, стал ощупывать ими воздух.
— Кто там? Кто там? — кричал он.
Тогда все пространство точно наполнилось голосами, зовущими, угрожающими, и все они шептали его имя: «Иуда! Иуда!»
В неудержимом страхе он пустился бежать, сам не зная куда. Он бежал опрометью, задыхаясь; ему казалось, что за ним гонятся демоны пустыни.
III
Остановился он только тогда, когда заметил вдали Незнакомца. Иуда не испугался Его. Он осторожно подошел к Незнакомцу, поздоровался и дождался, пока Незнакомец поднимет голову и посмотрит на него.
И какое-то необъяснимое чувство охватило Иуду при этом взгляде.
— Можно, я останусь возле Тебя? — спросил Иуда. — Я устал и хочу спать.
Незнакомец сделал движение как бы для того, чтоб подняться, но снова опустился на прежнее место.
— Делай, как хочешь! — ответил Он.
Тогда Иуда стал искать себе места, где можно было бы устроиться на ночь. Но, только что он хотел лечь, как остановился, охваченный внезапным подозрением.
Он недоверчиво оглядел Незнакомца и спросил:
— Что Ты здесь делаешь? Почему Ты один в пустыне?
Тот, по-видимому, опять забыл о нем, потому что вздрогнул при звуке его голоса.
— Зачем тебе это знать? — ответил он. — Ложись и спи!
— Не могу, пока Ты не ответишь мне. Кто Ты?
Глаза Незнакомца засветились каким-то удивительным блеском; он снова сделал движение, как бы порываясь встать, но передумал и ответил:
— Мое имя Иисус. Я из Назарета.
Он смотрел на Иуду со странным, вопрошающим выражением во взоре. Тот отвернулся, простоял с минуту в нерешительности, борясь с самим собой, и потом спросил:
— Знаешь Ты Иоанна, которого называют Крестителем?
Иисус пытливо взглянул на него.
— Да, Я знаю его, — медленно ответил он.
Иуда порывисто обернулся к Нему.
— Ты, может быть, из числа его учеников? Говорят, они ищут уединения, чтобы поститься и бичевать себя? Отвечай же мне! Ты из них?
— А если бы даже и так? Зачем ты спрашиваешь? — уклончиво ответил Иисус.
Иуда мрачно взглянул на Него и повернулся, чтоб идти. Но Иисус встал, пошел вслед за ним и остановил его.
— Постой! — сказал он. — Что же тебе сделал Иоанн?
— Я ненавижу его! — запальчиво воскликнул Иуда. — Я честный человек, а он меня поносил, он… словом, я его ненавижу и ненавижу Тебя, если Ты из его учеников.
Иисус простоял с минуту, погруженный в размышления.
— Да, Иоанн суров! — прошептал Он про себя.
Потом Он внезапно выпрямился, положил руку на плечо Иуды и глубоко заглянул ему в глаза.
— Скажи, ты разве Меня ненавидишь? — спросил Он.
Дрожь пробежала по телу Иуды. Он с удивлением взглянул на Иисуса и затем безмолвно потупил взор.
Иисус улыбнулся, снял с его плеча Свою руку и стал ходить взад и вперед, между тем как Иуда следил за Ним робким, удивленным взглядом. Наконец, Он остановился и кротко сказал:
— Не бойся, Я не буду тебя проклинать! Ты устал, ляг и усни, теперь уже ночь.
Иуда безмолвно повиновался Ему. Все его существо сразу изменилось. Он сам чувствовал, сам сознавал, что повинуется неотразимой силе, но это сознание не мучило его, оно вливало в него ощущение покоя и мира.