— Хоть и о схизматике речь, однако не премину помолиться за душу сего несчастного, — отец Адам перекрестился — по-католически, слева направо. — Явился я к вам, пан гетман, чтоб наставить на путь истинный, однако вижу, что напрасны были тревоги мои: вы уже стоите на сём пути. Да пребудет благословение святой матери-церкви над вами, чтоб и далее с оного не сходили. In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti…
— Amen, — автоматически отозвался я, принимая благословение ксендза-иезуита. Ах, да, Иван Степаныч всё забывал сказать своей старшине, что давно в католичество перешёл, хоть и тайно. Окей, мы этот вопрос тоже учтём в будущем. Всё старому сморчку припомню.
А денег я у поляка всё же выцыганил. Дал он мне немного, тысячу злотых — на подкуп старшины. Видно, больше при себе не имел. Не особенно сейчас эта валюта котируется, но золото по весу ценят, а не по гербу на аверсе. Для того, что я задумал, сойдёт… на первое время. А там и Алексашка подъедет, перетрём.
Если я не ошибаюсь, когда после Полтавы взяли походную казну Карла, там обнаружилась какая-то совершенно безумная сумма, избыточная для кочующей армии, даже королевской. Если намекнуть Меншикову, что здесь можно неплохо поживиться, стараться будет на совесть. Но и прямо сказать об этом я ему не смогу, не поймёт. Придётся и с ним в агента 007 играть. Но наживка уже заброшена, должен клюнуть.
А вот кого я реально боюсь, так это Петра. Здесь мы с Иваном Степанычем тоже солидарны. Правда, каждый по своей причине.
Взгляд со стороны.
…Армия хоть и не отступала вглубь российской территории, но к генеральной баталии готова ещё не была. Сие очевидно, словно белый день.
Пётр Алексеевич ещё не знал, смогут ли полки противостоять шведам, подмявшим под себя едва ли не половину Европы. Не повторится ли нарвская конфузия 1700 года. За ту конфузию он давно уже посчитался, взяв и невские крепости, и самоё Нарву, однако не было там Каролуса. А здесь он в наличии. За короля своего шведы сражаться будут до последнего. Однако есть и у них слабости.
Во-первых — они не знают здешних мест, а когда размещают войска на квартиры, то делают это как придётся. Во-вторых, государю уже доносили, что туго идёт у шведов пополнение провианта. Прячут крестьяне зерно, а то и жгут, а сами в леса бегут. И чуть шведы в леса те суются, сразу по темечку получают. И в-третьих, подтверждается то, что Кочубей от гетмана передал: Каролус надежду на подкрепление казаками да провиантом имеет. Однако покуда уверен, что возьмёт Смоленск до холодов, на землю Северскую не повернёт.
Стало быть, надобно лишить его сей надежды.
…Когда принесли весть, что полки князя Голицына побили генерала Рооса у Доброго, да не сидючи за укреплениями, а в открытом бою, у него самого затеплилась надежда. Русская армия наконец стала сражаться как надлежит. Если б заставить Каролуса поголодать зимой, то по весне и генеральную баталию учинять можно. А для того надобно обоз шведский перехватить. Сказывали, будто едва ползёт оный — телеги доверху снедью да воинскими припасами нагружены, да ещё с ними несметные стада скотов для прокормления солдат мясом. С эдаким обозом Каролус и зимовать сможет где пожелает, хоть в чистом поле. А того допустить никак не можно.
Оттого и велено всех без изъятия гонцов шведских перехватывать. Каролус не ведает, где Левенгаупт, а Левенгаупт не ведает, где Каролус. Зато Пётр Алексеевич достоверно ведает, где оба обретаются. А тут ещё и гетман вознамерился старшину, которая к союзу с Каролусом склонена, сдать. Видать, и впрямь за свою шкуру опасается, раз на такое пошёл. Что ж, так тому и быть. Пусть Алексашка с гетманом дела ведёт. Государю ныне недосуг, да и остыть покуда надобно. Не то сгоряча придавит старика — что едва из-за оного безвинных и верных мужей не погубил.
Что его всё-таки столь сильно напугало, коль он так мечется? Чего ещё не ведает государь российский?
2
В Батурине у меня дел прибавилось: организационная работа одинакова, что в восемнадцатом веке, что в двадцать первом. В отсутствие своих «генеральных», которых я распихал чуть ли не по всей Малороссии, приходилось самому, кряхтя и по-старчески охая, инспектировать провиантские магазины. Немного было радости считать, сколько там чего «пропало»: усушка-утруска, всё такое — знакомые дела, за века ничего не изменилось. Гневался ли я? Конечно, гневался. Мы оба на пару с Иваном Степанычем изволили неудовольствие выразить, с материально ответственного лица — батуринского обозного — даже штраф содрали за убыль. Но больше, конечно, было просто рабочих моментов, касаемых не только пополнения складов, но и подвоза боеприпасов. Ожидался ведь подход большого количества казаков, и под это дело самое то — затариться порохом разного сорта, свинцом и ядрами.