11. Хотя основная цель парфян — именно, женщины — и не была достигнута, они тем не менее поставили Антигона во главе всех дел в Иерусалиме, а Гиркана в оковах отвезли в Парфию.
XIV
1. Ирод же тем временем продолжал свой путь в Аравию; он полагал, что брат еще жив, и потому стремился во что бы то ни стало добиться от аравийского царя денег, без которых не было ни малейшей надежды сыграть на алчности парфян и спасти Фацаэля. Ирод рассчитывал, что даже если аравийский царь окажется слишком забывчивым, чтобы вспомнить о связывавшей его с отцом Ирода дружбе, и слишком скупым, чтобы подарить эти деньги, он сможет получить их от него в долг, оставив в залог сына того, на выкуп которого пойдут эти деньги, и потому вез с собой своего племянника, семилетнего мальчика. Кроме того, он собирался выплатить ему 300 талантов через посредников из Тира. Судьба, однако, предупредила его рвение: Фацаэль был мертв, и братские чувства Ирода ничем не могли здесь помочь. Сверх того, на этот раз он не нашел в аравийцах дружеского расположения: их царь Малку послал ему распоряжение немедленно покинуть страну под тем предлогом, что парфяне требовали изгнания Ирода из Аравии. На самом же деле Малку вознамерился не возвращать того, что он был должен Антипатру, не стыдясь за великодушие Антипатра отплатить злом его оказавшимся в беде детям. К такому бесстыдному поведению Малку подстрекали и наиболее влиятельные из его придворных, ведь и они, так же как и их царь, жаждали присвоить оставленные у них Антипатром на хранение деньги.
2. Встретив в аравийцах враждебность, вызванную той самой причиной, по которой он ожидал встретить в них самое горячее расположение, Ирод дал вестникам ответ, подсказанный его разочарованием, и повернул назад в направлении Египта. В первую ночь он разбил лагерь у одного из местных храмов, предварительно собрав оставленных им позади людей. На следующий день он продолжал путь к Ринокоруре, где наконец его настигло известие о смерти брата. Тревога о том, что могло бы случиться, уступила место скорби по поводу уже случившегося, и он продолжал свой путь. Правда, аравийский царь, охваченный запоздалым раскаянием, спешно выслал вестников, чтобы вернуть того, по отношению к которому он поступил столь несправедливо. Однако Ирод уже достиг Пелусия, где — из-за отказа бывших в гавани моряков принять его на свое судно — он вынужден был обратиться к их начальникам. Те препроводили его в Александрию, так как на них произвело впечатление и его положение, и его слава. По прибытии Ирода в город Клеопатра оказала ему роскошный прием, поскольку надеялась использовать его как военачальника в намечавшемся ею походе. Однако Ирод не уступил настойчивым просьбам царицы и, пренебрегая опасностями путешествия в разгар зимы и смутой в Италии, отплыл в Рим.
3. Он подвергся серьезной опасности у Памфилии, где ему пришлось выбросить в море большую часть груза, и с трудом достиг Родоса, которому в то время приходилось терпеть многочисленные беды из-за войны против Кассия. Там он был принят своими друзьями — Птолемеем и Сапфинием. Стесненность в средствах не помешала ему построить огромную триеру, на которой он вместе с друзьями отплыл в Брундизий. Оттуда он поспешил в Рим, где тотчас же обратился к Антонию как другу своего отца и рассказал ему все о несчастьях своих и своей семьи и о том, как ему пришлось оставить всех близких в осажденной крепости, а самому вынести невзгоды зимнего плавания только для того, чтобы воззвать к его, Антония, помощи.
4. Перемены в судьбе Ирода преисполнили Антония состраданием. Вспоминая гостеприимство Антипатра и исполняясь восхищением при мысли о доблестях стоящего перед ним мужа, он тут же решил, что тот, кого он однажды назначил тетрархом, теперь должен стать царем евреев. Отвращение к Антигону побуждало его к этому даже более, чем расположение к Ироду, ибо он считал Антигона подстрекателем и врагом Рима. Что касается Цезаря, то в нем Ирод обнаружил еще большую готовность к содействию, чем даже в Антонии: в памяти Цезаря еще свежи были египетские походы, в которых Антипатр участвовал вместе с отцом Цезаря, равно как и гостеприимство и непоколебимая верность Антипатра. Кроме того, Цезарь хорошо видел, до какой степени Ирод жаждет действовать.
Итак, он созвал заседание сената, куда Мессала и Атратин ввели и Ирода. Мессала подробно рассказал о заслугах перед Римом отца Ирода и о преданности его самого и со всей очевидностью доказал, что Антигон является врагом Рима — не только потому, что он и прежде ссорился с Римом, но главным образом по той причине, что сейчас он принял царский венец из рук парфян, тем самым выказав Риму свое пренебрежение. Эти разоблачения разгневали сенат, и когда Антоний, встав, напомнил, что война с парфянами является дополнительным основанием для провозглашения Ирода царем, все сенаторы проголосовали в его пользу. По окончании заседания Антоний и Цезарь вышли вместе с Иродом, который шел в середине между ними обоими. Предшествуемые консулами и другими должностными лицами, они направились совершить жертвоприношение и выставить принятое постановление на Капитолии. Этот первый день царствования Ирода Антоний отпраздновал пиром.