- Хорош барабанить, - раздался сзади Ивана звонкий женский голос.
От чего у молодца ноги подкосились. Оглянулся он и видит, стоит пред ним пожилая женщина. На голове косынка узлом надо лбом повязана, поверх холщовой рубахи синий сатиновый дубас, а на ногах валенки.
- Ну, вы, бабуся…
- Ну, я бабуся, а ты откуда здесь взялся, касатик? - молвила старушка.
-А. – Я-то Ваня.
- Слушай хлопец, какой-то ты несобранный. – Русским языком же спросила, откуда ты здесь взялся.
- Из Московского княжества, - помотав головой, отвечал Иван.
- Вот тебя занесло. – А звать стало бы Иван? – Иван – дурак что ли?
- Я может быть в таком виде и похож на …, но зовут меня Иван Андреевич.
- Иван - царевич, что ли? – переспросила старушка.
- Андреевич. Не поленился ответить Ваня.
- Не слыхала про такого. – Духом от тебя вроде русским несёт?
- Духом от меня конским, бабуля несёт. – Пропотел конь мой, и я от нег весь в мыле. – Ты б мне бабушка с дороги дала-бы напиться, пыль дорожную смыть, да покемарить часок другой, - опускаясь на порог, говаривал Иван.
- Да что ж э то я и впрямь, тебя расспросами мучаю, да и подранный ты весь, а ну ступай в баню, я как раз её только истопила, - уже улыбаясь, заговорила бабушка.
Пропарился Иван как следует, опрокинул на себя ушат воды и вышел в предбанник, там, на лавке одежда чистая, белые рубаха с шароварами и красный поясок, на подоконнике крынка с квасом, а на полу новенькие сапоги стоят. Одежда Иванушке в самую пору пришлась и сапоги как на него пошитые. Выпил Ваня квас, да и побрёл в избу. По дороге подошёл к коню расседлал его, перевязал на длинный повод, дал ему комок соли и охапку сена.
В избе было очень чисто и светло, на что Иван сразу же захотел разуться, но на слова: - Заходи чего застыл, - прошёл и заземлился на табурете. Его сильно клонило в сон, он сложил перед собой на столе руки, положил на них голову и уснул.
Как поживаешь или Чуралеська
Проснулся Ваня от сильного грохота, который устроил огромный чёрный кот, опрокинув ухват, стоявший у печи. Сколько проспал Иван неизвестно, но, когда он открыл глаза, сон как рукой сняло. На столе разносолов и капуста квашеная, огурчики солёные, яблоки мочёные, свёкла с морковью тертые, репа пареная в чугунке картошка отварная, на блюдечках ягода разная, пироги по запаху не понять с чем ну так об этом мы позже узнаем, а на дальнем от Ивана краю стола самовар парит.
- Что за праздник? - поинтересовался Иван.
- С лёгким паром! - промолвила старушка.
- Благодарствую, - поёжился молодец.
- Угощайся Ваня!
Кивнул Иван головой, да и приступил к трапезе. Начал он с ягодок, потом к яблокам притронулся, после чего навалился на картошку с репой вприкуску с соленьями. Насытившись, выпрямился, опёрся руками на свои бедра, глубоко вздохнул, да и выдохнул протяжно.
- Чайку? - нарушила обеденное молчание хозяйка.
- Пожалуй, - согласился Ваня, принимая большую расписную чашку на таком же блюдце, предложенную ему старушкой.
- Пирожки, Вань бери. – Хочешь с грибами, а хочешь с черникой.
- Вкусно, - прожёвывая пирог, пробубнил Иван.
- А как вас зовут, бабуля? - поинтересовался, наконец, то молодец.
- Я уж думала ты и не спросишь? Златой Егоровной величают.
- Очень приятно, привстав, поклонился Ваня.
- Так какая нелёгкая тебя касатик в наши края принесла?
- Сестрицу я свою разыскиваю, Веринею.
Тут Иван всё как на духу и поведал, как жили они, поживали, про кузню тятину, про князя заморского, про то, как всю ночь сестрицу его искали и как он вместо отца ускакал.
- Да внучек дела, - протянула старушка.
- Ты, Вань не печалься, что ни будь, придумаем. – Есть у меня одна штуковина, яблоко на блюде называется, таких пока всего две в миру у меня, да и у братца моего названного, вмиг покажет, где твоя сестрица.
Достала Злата Егоровна из сундука огромное белое блюдо с двумя золотыми каёмочками и поставила на стол перед Иваном. Сама вышла в сени и вернулась с небольшим свёртком, а пока она в сенях была огромный чёрный кот, с Ивана глаз не спускал. Развернула старушка свёрточек, а в нём яблоко наливное, такое аппетитное глаз не оторвать. Взяла она яблочко да как крутанёт его в центре блюда. Крутится яблочко, не останавливается, а тут и вовсе вокруг по внутренней каёмочке покатилась. И увидел Иван внутри блюда леса, поля, реки, деревни, города разные, моря да горы.