Или:
- Почему ты, идя рядом со мной, смотришь по сторонам? Как порядочная жена, ты должна смотреть себе под ноги!
Или:
- Я просил купить к ужину бородинский хлеб. А это что? Ты разницу между бородинским и пшеничным понимаешь?
Он мог целый час выговаривать монотонным злым тоном с пренебрежением, отвращением, тихой ненавистью, и клокотанием в горле о том какая из меня плохая хозяйка, жена и мать его ребенку. Последнее, кстати, всегда поражало, так как к сыну относился прохладно. Мало того, упрекал, что Владику уделяю больше внимания, чем ему.
Во время таких моральных истязаний моя роль сводилась к тому, чтобы слушать и отвечать на вопросы. Оправдываться. Просить прощение. Обещать, что исправлюсь. Каяться. Если пыталась игнорировать или уйти - мог потом неделями не разговаривать, цедя односложные ответы по необходимости.
Почему терпела? Причин тому бесконечность.
Во-первых, все это происходило очень плавно, по нарастающей, поэтому сразу идентифицировать опасность не сумела. Я как будто вошла в зазеркалье. Интуитивно понимала, что происходит что-то не так, но не могла объяснить словами, как именно. К тому же, будучи молодой женой, в начале семейной жизни старалась угодить всячески. Прогибалась, подстраивалась, лавировала. Училась мудрости и терпению. И сама же своей безропотностью образно выражаясь «вырыла себе могилу».
Во-вторых - супруг умело манипулировал. Настолько тонко сперва, что когда со временем гадости зазвучали в открытую, у меня уже сложилось стойкое убеждение - виновата во всем сама. Говорю как есть. Я была уверена - муж на самом деле очень хороший и мне несказанно повезло. А ему со мной - нет. И теперь он мучается. А я довожу его неправильным поведением, и значит, заслужила игнорирование, злость, неуважение и оскорбления.
В-третьих - перед глазами как пример - мама с папой. Отец ни разу не поднял голос на нее. Жили всегда мирно и с юмором. Какие унижения?! Подкалывали друг друга, смеялись, целовались украдкой. Разумеется, что выйдя замуж, я хотела таких же отношений! Не сложилось, увы.
В-четвертых - я очень боялась жизни. Казалось, что без Глеба попросту не выживу. Объяснить иррациональность таких мыслей сейчас не могу. Судя по всему, это было связано с низкой самооценкой.
За десять лет брака муж сумел настолько обесценить меня в моих собственных глазах, что когда узнала об измене, первой мыслью после приступа шока было осуждение себя, своей внешности!
Мой рост - метр семьдесят, а вес - восемьдесят килограмм. Для одного - пышка, для другого - корова. С лишним весом боролась всю сознательную жизнь, начиная с юности. Уверяю: нет такой диеты, на которой бы я не сидела, и нет таблеток, которые бы не попробовала в борьбе с ненавистным жиром. Спорт тоже имел место. И слабительные чаи. И дыхательная гимнастика. И бассейн. И бег трусцой. И тренажер, служивший в итоге вешалкой. Было все. Худела, поправлялась и так по кругу. Вся жизнь - сплошная война с килограммами.
В связи с этим хотелось бы, кстати, развеять миф создаваемый киноиндустрией и писателями женских романов которые в большинстве случаев подают главных героинь склонных к полноте эдакими бойкими, уверенными в себе и собственной красоте девушками.
Неправда.
Далеко не каждому дано абстрагироваться от общественного мнения. Комплексы по поводу внешнего вида идут в комплекте и неидеальным телосложением и увеличиваются в геометрической прогрессии вместе с увеличением размера одежды. Постоянное стеснение и страх обидного слова в свой адрес прописываются еще в юношеском возрасте. И процесс этот не имеет конца. Начиная со школы, где одноклассники культивируют в вас убежденность в уродливости, и заканчивая хамами с улицы, которые могут оскорбить в любой момент, вне зависимости от того сколько вам лет.
У меня же помимо всего вышеизложенного в прошлом был муж, с завидным постоянством занимающийся тем, что принижал из-за округлости форм, убеждая в неприглядности. Стеснялась себя, своего тела. Юбки - макси, брюки - широкие, никаких обтягивающих водолазок, светлой одежды в гардеробе днем с огнем не найти. Комплексовала ужасно, несмотря на внимание мужчин со стороны.
А Глеб только усугублял. Обижал всегда - то мимоходом, невзначай, то открыто:
- Ты бы похудела к лету. Как я с тобой на море поеду?
До беременности весила семьдесят килограмм. Тоже не мало, но при моем росте и сложении выглядела почти стройной, а вот после…
- У тебя три месяца, чтобы привести себя в порядок. - Заявил, когда забрал нас с сыном из роддома.