Тут слова заканчиваются. Ком в горле. Простите.
…
На двадцатой неделе мой ад закончился. Я проснулась среди ночи с диким голодом. Спустилась вниз на кухню. Достала мясо и начала его жарить. Исходила слюной, глядя на стейки. Солила, перчила, прижимала лопаткой, чтоб с корочкой вышло.
Сзади послышался стук. Дернувшись, схватилась за сердце от неожиданности. Иван. Он стоял в дверном проеме и… улыбался.
- Маш… нам скоро на второе УЗИ. Пора имя выбирать…
- Будет Сашка. - Ответила, вернувшись жадным взглядом к сковородке. О том, что появлению второго ребенка Беркут обязан моему папе - решила промолчать. Меньше знает - крепче спит.
- Пап? - Следом появился его сын, протирая сонные глаза.
- Ма? - Мой тоже выполз из темноты, взяв привычку ночевать у нас.
- Ничего не знаю. Все стейки - мои! - Заявила, закрывая крышкой свою добычу.
Мы кушали все вместе. В час ночи. Вот так просто. Без угрызений совести. Весело. С шутками, кайфом, наслаждением. И незнакомой доныне для меня… нежностью.
А еще… в ту ночь мы окончательно помирились с Ваней. Два долгих месяца ничего кроме целомудренных поцелуев у нас не происходило. Мне, понятное дело, было не до того. Блевала на все стороны, пардонте-с, великодушно. Как он держался, при его темпераменте - не представляю. Вручную, видимо, справлялся. Следил за мной голодным взглядом. Замечала, конечно. Но и к себе не подпускала. Не из вредности, нет. Просто нуждалась во времени, чтоб выветрить свою обиду до конца.
- Мар… кисуль… - Уткнувшись носом в шею, прижал к себе: - Иди ко мне… кс-кс-кс-с-с…
- Охренеть. А кто мне недавно рассказывал, что без валерьянки на меня смотреть нельзя? - Под… э-э-э… шутила в ответ.
- Ты мне нравишься любой. - Попытался выкрутиться.
- Угу. Спи, Ваня. Утро вечера мудренее, как говорят. Вспомни мою костлявую задницу и успокойся.
- Я тоже тебя люблю. - Он зафырчал, обдавая теплым дыханием затылок. Прикусил, проверяя реакцию. Его правая рука не спеша переместилась с округлившегося живота на талию и проскользила вдоль по бедру…
Что сподвигло тогда сделать шаг навстречу?
Не очередное признание. И не отсутствие тошноты. И даже не замечательные посиделки семьей.
Для кого-то, возможно, ерунда.
При всех положительных раскладах, меня, как любую женщину, все же продолжали ковырять неприятные сомнения. А что бы было, если бы я не решилась оставить ребенка? Понимаю, что иногда лучше не докапываться до правды, так как проще жить с вопросом, а не с ответом, и все же. Нервный зуд по этому поводу слишком мешал. Спросила накануне днем. И услышала.
- Я бы все равно пришел за тобой. Может, не сразу, а чуть позже. - Ответил, подумав. И выдержав жгучую паузу, закончил: - Мара… я тебе один раз это скажу. Главное - услышь. Когда ты рядом - во мне что-то выть начинает, как волк на луну; вытягивать жилы, по живому… понимаешь..?
Двадцать седьмого июля я родила Сашку.
***
- Степаныч... я че звоню... крестным будешь?
- Пх-х... разумеется!
- Вот и отлично. - Улыбнулась, делая глоток какао из большой пиалы.
- Крестная кто? Надеюсь, Полина Егоровна? - Спросил с предвкушением Паловеев, слегка растягивая слова.
- Тю. А были варианты?
- Супер. Ну, наконец-то. Что ж за кума, что под кумом...
- Расскажешь ей. - Посоветовала, сдерживая смех. - Митяева не боишься?
- Я тебя прошу. Что мне этот гном-переросток? Это народная поговорка. И ее не на пустом месте придумали.
- Бодь, а как же я? А сеновал? - Оскорбилась, наигранно.
- Ты теперь Беркут. Топчись в своем гнезде. Надо было пользоваться случаем, пока Ракитиной была. - Ответил, назидательным тоном.
- Вот так. Прошла любовь, повяли помидоры...
- Вернешься на вольные хлеба - позову к себе на перину, так и быть.
- Я тебя люблю. Ты ж в курсе?
- А то!
Конец.
СПАСИБО ВСЕМ, КТО МЕНЯ ПОДДЕРЖАЛ, ВО ВРЕМЯ НАПИСАНИЯ ЭТОЙ ИСТОРИИ!!!!
Я Вас всех очень люблю-ценю-и-дорожу!!!!
Ничего не получилось бы без Вашей поддержки, обсуждений и участия!
БЛАГОДАРЮ!!!!!!!!!!!
С уважением, Алена Воля.
Конец