Вот поэтому и сидел Бессмертный в своем тереме безвылазно. Ждал, когда зверь вылупиться и смотрел по блюду волшебному (единственному в округе) ролики насквозь эротического содержания, что гнали сюда гномы забугорные, пребывая в счастливом неведении, что над Яйцом уже занесла серп злая Судьба в образе прыщавого Ваньки.
2.В лесу дремучем.
---Ну, милок, пашёл оседова!---Пантелей свернул в квадрат подписанное Иваном обязательство и беззлобно ткнул его в шею.---Без яичка не являйся! Самого в крутую сварю, ежели что!
Иван, задумчиво ковырявшийся в носу, подумал, не сделал ли он с похмелья большой глупости, что подвизался добывать скорлупу? Однако додумать ему не дали --- толпа рослых и румяных стрельцов подхватила его под ручки белые и вышвырнула за городскую стену. Оглянувшись на захлопнувшиеся за спиной ворота, наш молодец почесал ушибленный пах, поднял с земли котомку с незатейливым набором джентльмена и, продолжая ковырять в носу, зашагал на запад, вслед за уходящим солнцем.
Естественно на пути его встал темный лес. Встал, как водиться, нежданно-негаданно, утром рано. И не простой, надо сказать вам лесок, а очень дремучий, почти как Ванькино образование. Пропетляв по опушке, яичный добытчик отыскал, наконец, широкую утоптанную многими ногами тропу под огромным дубовым щитом, где черным по белому было выведено от руки:
“Берегите природу, мать вашу! Вход в лес и выход по будням с 11 до 20.По выходным и праздникам, только членам (название организации было стерто чьей-то шкодливой рукой) и детям. В понедельник – санитарный день и кормежка зверей. Администрация Лысой Горы.”
Иван, беззвучно шевеля губами, перечитал афишу дважды и постарался запомнить её смысл. Чем бес не шутит, авось и сгодится. Он даже хотел переписать текст на бересту, да вспомнил, кстати, что поп Феофан, вбивавший в него знания в приходской школе, как-то сказал про его почерк:
---Тебе, отрок, в Приказе забугорной разведки служить надо, потому как ни одна контра заморская, каракули твои разобрать не сумеет и доноса твого не прочтет…
Честно сказать, Ванька и сам не мог обычно прочитать, что минуту назад написал, поэтому и сейчас решил времени зря не тратить, а пожрать и топать дальше.
Привал вышел у него короткий. С хрустом пережевывая репчатый лук и откусывая здоровенные куски от ломтя черного заплесневелого хлеба, Ивашка вдруг услышал, как кукушка начала свой отсчет где-то над его буйной головой.
Иван, не склонный к сантиментам, все же решил просчитать оставшиеся ему годы, а может часы или даже минуты с секундами.
---Три, четыре….---Иван сглотнул то, что было у него во рту и конечно, сбился со счета.---Скока-скока?---крикнул он, запрокинув стриженную башку.
---Ку-ку, ку-ку! Ку…..---поперхнулась птица.---А тебе не по фигу, а мужик?
---Ну, ващет, плювать,---смущенно признался Иван.
---Так че ты, блин, сбиваешь?---негодующе крикнула кукушка.---Ходють тут всякие…А потом яйца пропадают!
“Ах ты!---подумал Иван,---Откуда она про яйцо узнала? Не иначе шпиёнка! Мочить надо.”
---Птичка!---скрывая истинные намерения, ласково обратился к пернатому Ваня,---А где у вас тут сортир?
---Во-во!---злобно произнесла из ветвей кукушка,---ещё и гадють где не поподя!
---Да мне руки после еды обмыть,---попытался выкрутиться Иван.---Что тут такого-то, а?
Но птица не ответила.
---Соловушка?---Иван засучил рукава, готовясь к кровавой расправе и подойдя ближе к дереву, попытался разглядеть нахалку через листву.---Спой мне, птаха, про любовь.
Но подлая тварь молчала.
---Кукушечка?---заискивающе шептал он.--- Ты где?
Острый молодой взгляд Ивана шаря по ветвям дерева, вдруг обнаружил её прямо у себя над головой. Кукушка непомерно раздулась и дико зажмурившись, кряхтела.
---Ах, вот ты где….---маленькое яичко упало на его нос и, не дав закончить предложение, разбилось вдребезги.
Иван отпрянул от дерева и, молотя себя по носу, покатился по сырой земле.
---Безобразие!---орал он.---Ну, попадись ты мне….
---Не поминайте лихом!---хихикнула кукушка и, пьяно кренясь на один бок, тяжело полетела вглубь леса.
Пообдирав все придорожные лопухи, Иван, как умел, привел себя в порядок и, продолжая бормотать себе под нос угрозы, направился по тропе через лес.
Примерно через десять минут хорошей ходьбы, справа от дороги появился указатель. Прибитый ржавым гвоздем к кривой осине, он возвещал о избе-музее на курьих ножках, времени посещения и с краткой аннотацией. Музей, особо не влек Ивана, но вот ножки….. Сев у осины он крепко задумался. Съеденный с утра “чиполлино”, не только не насытил его, а даже наоборот, распалил аппетит. Хотелось жрать и любить одновременно. В любом случае ножки подходили как нельзя лучше.