Стебель распускается ярким, слепящим цветком, и они щурятся, чтобы видеть.
- Папоротник не цветет, - повторяет перевертыш; пораженно, словно это - не ведьмы, не жар-птицы, не цари, не лешие и не монстры из второсортных ужастиков - действительно невероятно.
Огонь хрустит и утихает, льнет к коже, и Вася светится ярче - впитывая свет, как губка, забирая себе его жар. Она сама - костер, сама - пламя, и она плавно выступает из пепелища, держа в руках звезду. Ведьмы поражены не меньше, и им тоже нужно время, чтобы поверить в происходящее - что они сами сделали.
Старшая из них, черноволосая, подходит к тому, что осталось от костра, и протягивает Васе руку.
- Сейчас, - командует перевертыш, и толкает его в спину.
Ваня вываливается из круга, тут же становясь видимым, и сотни глаз нечести отрываются от сияния и смотрят прямо на него. Он успевает различить оскаленные клыки и ударяет арматурой, отбиваясь от покрытого мохом тела. Нога затекла и сводит от движения, зато арматура справляется отлично - существо отлетает в сторону, и на шкуре его остается обожженный, тлеющий след. Железо, он сказал, и сам перевертыш не взял куска арматуры. Ваня отбивается всего от одного нападавшего, но на него тут же кидаются трое, и ему приходится пятиться, размахивая перед собой палкой. Вблизи чудовища кажутся не такими уж дешевыми, с вполне реальными клыками и когтями, и Ваня забывает всё, что думал о дешевых фильмах ужасов. Самое главное - он отвлекает их.
Перевертыш коротко выкрикивает наговоры, делает причудливые движения пальцами - складывая их в непонятные символы, слишком быстро, чтобы различить. Теперь существа замечают и его, и скалятся, приближаясь - слишком поздно. Перевертыш выкрикивает последнюю фразу и резко опускается, прижимая руки к земле. Ладони качаются зачарованного круга, и, в тот же миг, сам круг вспыхивает холодным, бело-голубым светом - как пламя над коньяком. Холодное сияние окружает перевертыша и стремится дальше - строго выверенными, четкими линиями на земле - в тех местах, где они заложили проводку.
Чудовища и женщины рычат, зло и глухо, пытаясь выбежать за границы линий - и не успевают. Перевертыш хлопает в ладони, и над полянкой прокатывается хлесткая, оглушающая волна. То ли звук, то ли поток воздуха - Ваня не успевает понять, инстинктивно защищаясь, а, когда снова может видеть, медленно опускает арматуру. Его потрепало, но и ведьмы, и нечисть замерли, обездвиженные этой волной - как в фильмах с остановкой времени, много лет назад придуманным спецэффектом.
Только Вася сияет между их замерших фигур, и Ваня спешит к ней. Жар её не обжигает, дает подойти, и, на ощупь, она всё еще как обычная девушка. Ваня хватает её руку, и жар стихает, опадая, как падают осенью листья. Взгляд её немного проясняется от касания, и Вася плавно опускает глаза.
- Что ты делаешь здесь? - Ваня спрашивает.
Она узнает его - кажется, и узнает, в её глазах мелькает тень понимания - большее, что он видел за вечер.
Глаза у неё голубые.
- Я не знаю...
- Потом поболтаете! - обрывает их перевертыш.
Оглушенные, замершие, враги постепенно приходят в себя - первой шевелится нечисть, медленно, но шаг за шагом преодолевая расстояние до Вани. Голубоватое свечение гаснет, Ваня пятится; слишком быстро, и, едва пропадает преграда, они бросаются к нему. Женщины визжат, и вместо ужаса их хорошенькие рты открываются, обнажая клыки. Ваня хватает Васю за руку и бежит со всех ног.
На месте проводки кое-где свет еще вспыхивает, ударяя врагов, они кричат, с трудом догоняя - и Ваня бежит еще быстрей. Он оглядывается несколько раз, выискивая взглядом перевертыша, но каждый раз вынужден отбиваться арматурой в наказание за нерасторопность. Перевертыша не видно, и шипение нечести нарастает, преследуя. Вася еле плетется, и Ваня зло дергает её за руку, погоняя.
Выбежав на открытое пространство, они бегут вверх по холму, и, за их спинами, деревья с треском приходят в движение - или сознание путается, само преграждая дорогу. Чудовища заметно отстают, Ваня вдыхает поглубже, и воздух обжигает легкие, добавляя боли к жжению в ладонях - одной он сжимает арматуру, другой, так же крепко, Василису. Перевертыш совсем не дурак. Не зря они прикармливали лешего.
В дыру в заборе они проскальзывают с легкостью. Газель ждет на дороге, в оговоренном месте, и Ваня подталкивает Васю, спеша к ней. Никто не выходит им навстречу. Ваня замирает, выпуская девушку, и снова оборачивается, проверяя, не успел ли перевертыш с ними. Машина стоит тихо, без движения, фары выключены, и Ваня подходит к ней осторожно, взяв оружие обеими руками. Вася замирает, едва он отпускает её, как безвольная кукла.
В машине никого нет - насколько Ваня может заглянуть, грузовое отделение закрыто. Кузов шатается, когда он открывает дверь кабины, и он слышит сдавленные, как сквозь кляпы, кричи. Перевертыш во многом был прав - он дурак. Недолго думая, Ваня выскакивает и дергает задние двери газели. Они заперты, но этой машине уже мало что страшно - и он вбивает арматуру в промежуток между дверьми, используя её, как рычаг. Двери подаются легко, спасибо сгнившему замку и креплениям - и внутри он видит связанных братьев и Лешкиных приятелей. Рты их действительно закрыты кляпами, и они кричат, глядя ему за спину.
Ваня оборачивается, выставив перед собой арматуру - но позади него нет ни нечисти, ни ведьм. Он слишком спешил, чтобы замечать хоть что-то, но видит теперь - чуть поодаль, избегая света фонарей, стоят двое. Вася всё там же, и Ваня дергает её к себе за спину, защищая, как братьев.
После Салтана Ваня думал - ничто не может его поразить, и он катастрофически ошибся.
Фигуры выходят на свет, и этого человека Ваня видел куда больше раз, чем Салтана - реальностью, а не исчезнувшей на страницах учебника истории реликвией. На мужчине строгий, аккуратный костюм. Ночная воровка с золотыми волосами - Морана - стоит за его плечом, одетая в облегающее черное платье.
В прошлый раз Ваня видел её обнаженной, и воспоминание кровью приливает к ушам.
Их всего двое, но они пугают не меньше, чем целый отряд уголовников. Мужчина подходит к нему расслаблено, словно некуда спешить, не происходит ничего необычного, нет связанных людей за спиной Вани, нет ведьм и нечисти, догоняющих их из парка. Перевертыш оказывает рядом с Ваней - облезлой серой псиной, скаля зубы.
- Молодцы, - произносит мужчина, осматривая Василису.
Так, словно и вовсе нет преграды между ним и девушкой.
Ваня не понимает, зачем перевертышу быть собакой, если это Морана подарила его Ване - она не может не знать. Это крошечное несоответствие занимает его мысли, путая их больше, чем страх - упущенной мелочью, переворачивающей картину мира. Морана улыбается, глядя на Ваню - на него одного, прямо в глаза, и его пробивает дрожь от этой улыбки. Мужчина идет к ним, легко обходя Ваню, и Ваня не находит в себе сил замахнуться на него арматурой.
Ведьмы всё не догоняют, и, вместо них, с обеих сторон их ослепляет свет фар.
По дороге мчатся уже знакомые Ване огромные черные джипы. Мужчина хмурится - то ли не ожидавший Салтана так скоро, то ли просто готовясь. Ваня хотел бы спасти Василису от них обоих. Джипы со свистом тормозят вокруг их газели, не выключая фар, дверь одного из них открывается - но, ослепленный, Ваня не может различить, кто выходит. Он не может различить даже фигуру перед ним, больше не может убежать и бессмысленно драться. Морану он видит странно четко - темной, приближающейся фигурой. Ваня чувствует, как кружится голова, как земля уходит из-под ног, и он словно падает, бесконечно падает, как падала Алиса в книжке. Ваня выпускает из рук арматуру, слышит её металлический звон, и одной рукой хватает ладонь Василисы, второй - загривок перевертыша.
Морана улыбается его выбору.