- Жжется? - спрашивает он, и Ваня улыбается, чувствуя своё превосходство.
- Не-а. Сам попробуй.
Он протягивает фонарь, но тот отдергивается и мотает головой.
- Нет уж, спасибо. Ну, понятно всё, поигрались и хватит. Положи назад.
- Еще чего.
Каким бы дураком не считал его этот "подарочек", Ваня не собирается укреплять его в этой мысли. Правда выходит, кажется, совершенно наоборот - тот смотрит на него, как на идиота, и поджимает губы.
- Не связывайся. От них никогда не бывает хорошего, беда одна.
Вообще, Ваня не любитель приключений - в детстве тетя всегда хвалила его за это качество - но просто взять и поверить на слово незваному оборотню Ваня не может тоже. Они знакомы меньше суток, и пока он не видел от него ничего хорошего, а полностью доверять Ваня не решается даже ночной гостье - хотя, казалось бы, машина и куртка убедительные аргументы. Он снова подбрасывает в руке фонарик, решаясь, и убирает его в карман брюк. Парень демонстративно вздыхает за его спиной весь остаток ночи, но больше не достает советами. Ване даже приходится включить радио, когда они возвращаются на пост охраны и, подумав, он заваривает и вторую чашку чая - какому-никакому, гостю. Тот держит её в руках, греясь, хотя Ваня даже жарковато в своей форме, и недовольно наблюдает за ним. От новых открытий и переживаний у Вани урчит в животе, он проверяет ящики, но не находит даже старых сушек. Жаль, что пирог кончился так быстро. Остаток ночи он играет с фонариком, направляя его на мониторы, стул под собой, потолок, стены, входную дверь.
Почему-то сканворд не заполняется сам собой под его светом.
---
Парень пропадает, когда Ваня идет открывать дверь Василию Петровичу утром - милостиво не добавляя проблем. Волшебный фонарик уже спрятан во внутренний карман его куртки, отчетливо выдаваясь, если не держать её сложенной в руках, и Ваня снова надеется на невнимательность дневного сторожа. Он уже привычно переодевается, передает ключи и выходит на улицу, направляясь к метро. Погода пасмурная, и мелкий дождик противно оседает на коже. Ему приходится остановиться на крыльце, чтобы надеть куртку и перепрятать фонарик во внешний карман - там он выдается чуть менее заметно.
Идет один Ваня недолго, парень догоняет его на углу здания и выпаливает, не в силах стерпеть и молчать так долго:
- Ты что, дурак? У тебя же машина есть.
Машина у Вани, конечно, есть - она стоит там же, где он видел её прошлым утром, и узор от удара молнии расползается пол колесами. Он оглядывается - так рано вокруг нет ни одного прохожего, но Василий Петрович еще может видеть его из окна - и воровато включает фонарик прямо в кармане куртки, направляя его на машину. Она не загорается золотом, не превращается в монстра, не оживает и не говорит с ним приятным женским голосом, только небольшой лучик пробегается по её гладкому черному боку. Сглотнув, Ваня приближается и еще раз обходит её по кругу, любуясь. Он помнит про бесплатный сыр.
- Или ты водить не умеешь?
- Всё я умею, - огрызается Ваня, нашаривая в кармане ключи.
Дождь идет сильнее, заливаясь за воротник новенькой куртки, и он принимает решение. Ваня нажимает кнопку брелка, и машина отзывается мелодичной трелью. Еще раз осмотревшись - не выглянул ли Василий Петрович на звук - Ваня быстро ныряет на переднее сидение машины. Он имеет право хотя бы просто посидеть в своей красавице. Крыша защищает его от противного дождика, мягкое кресло облегает очертания тела, и Ваня втягивает носом запах нового пластика. Никто в его семье и мечтать не мог о подобном богатстве.
Не спрашивая разрешения, парень забирается на второе сидение и пристегивается ремнем.
- Знаешь, где дом-то твой? Давай я довезу.
- Всё я знаю, - отрезает он снова.
Он знает - примерно - и, вставляя и поворачивая ключ, чувствует дрожь в кончиках пальцев. Двигатель отзывается приятной вибрацией, похожей на урчание, Ваня кладет на руль руки, прикрывает глаза и до сих пор не может поверить по-настоящему. Лешка учил его на машинах в своей мастерской, но ни разу Ваня не сидел за рулем такого богатства. Но даже этим коротким мигом "подарочек" не дает насладиться.
- Поехали тогда, чего ждешь, - понукает он нетерпеливо, уже переключая радиостанции.
Домой Ване хочется и самому и, поборов сомнения, он всё-таки двигает машину с места. Выходит у него не с первого раза - забыл снять ручник, и парень усмехается, качая головой, как будто Ваня хвастается какими-то нереальными умениями круглосуточно. Раздраженный, Ваня выруливает на дорогу, проезжая мимо НИИ, и держится напряженно, но уже вспоминает про поворотники. Лешка разрешал ему ездить только вокруг мастерской и по маленьким дорожкам рядом. Тяжелый рок сменяется заунывными балладами, разговорами ди-джеев, снова музыкой, и от каждой песни Ваня успевает услышать не больше пары секунд, а от рассказа - половину фразы. Ему хочется ударить по руке, переключающей радиостанции, но он решает не рисковать, отпуская руль. Просить бесполезно.
Он выезжает на шоссе со всей возможной осторожностью, под бодрую попсу, ни в кого не врезавшись, и победно косится на парня. Тот совсем не выглядит впечатленным, и Ване концентрируется на дороге. Лешка бы лопнул от зависти, если бы узнал, что он сейчас делает, и уж точно бы больше не смеялся над ним, как над школьником. Несколько километров у Вани получается проехать успешно.
Потом впереди показывается "гаишник", и не только Ваня замечает его, но и он - Ваню. Может, его выдает слишком молодое лицо, слишком напряженный вид, слишком крутая тачка, слишком маленькая скорость - или всё сразу, и полицейский взмахивает палочкой, приказывая ему остановиться. Первой трусливой мыслью Ваня хочет до упора вдавить педаль газа и умчаться как можно дальше. У него нет и не может пока быть прав, все бумаги во внутреннем кармане куртки - на Лешкино имя, и его совсем не привлекает пробыть остаток жизни в обезьяннике и объяснять брату и стражам правопорядка, где вообще он взял эту машину. Вряд ли для убедительной истории хватит прикольного фонаря. Ваня сбрасывает скорость, прижимаясь к обочине, и проклинает "подарочек" всеми доступными способами.
- Расслабься, - бросает тот.
"Гаишник" выглядит настолько стереотипно, что кишки в животе у Вани скручиваются и урчат на весь салон. Неспешной походкой он приближается к машине, вразвалку перемещая свои телеса. У Вани нет денег даже на фаст-фуд, не то что ему предложить. Деревянной рукой Ваня опускает стекло.
- Ваши документы, - четко произносит "гаишник", наклоняясь к окну.
Парализованный, Ваня может только сглотнуть, и оборотень рядом толкает его с бок, усмехаясь.
- Ну что ты тормозишь, давай ему документы. Давай, говорю.
Шансов сойти за Лешку на фотографии у него нет - просто нет, несмотря на схожие черты. Лешка почти рыжий, коренастее Вани и - конечно - он выглядит старше. Их не путали даже в детстве. Подрагивающей рукой Ваня достает документы из внутреннего кармана куртки и протягивает в окно. "Гаишник" довольно раскрывает их, уже готовый вцепиться в жертву - но его лицо меняется, едва он видит страницы.
- Всё в порядке, начальник? - весело спрашивает парень, переваливая через Ванины колени.
Явно испуганный, полицейский торопливо отдает документы и козыряет, отступая.
- Хорошего дня.
Не испытывая судьбу, Ваня быстренько закрывает окно и жмет на газ, возвращаясь на дорогу. За ними никто не гонится, и он неуверенно, но - вливается в поток машин.
- Что это было? - спрашивает Ваня опасливо.