ИВАН-ДУРАК
Сказка
Александр Степанов
* * *
Жил-был в деревне мужик,
не молод уже, но ещё не старик,
не беден и не богат,
два раза вдов да два раза женат.
Работы он не страшился,
но и полежать на печи не ленился.
Есть любил щи да кашу,
а запивать молоком и простоквашей.
Между делами мужик тот Есей
вырастил трёх сыновей.
Старшего сына звали Василий,
не было ему равных по силе,
мог оглобли ломать на спине.
Такие люди всегда в цене.
У среднего имя Никита,
мужик он был башковитый,
за что ни возьмётся, доведёт до конца,
ни разу не посрамил отца.
Младший сын, как всегда, Ванюша:
дурак – солёные уши,
дни и ночи сидел на печи
да плевал, как верблюд, на кирпичи;
в носу ковырял, сморкался в подстилку,
вшей гонял пятернёй по затылку.
А больше дремал в уголочке,
словно курица на шесточке,
и ведать ничего не ведал,
правда, по три раза на дню обедал,
зимой пил сбитень, летом – квас
за час по нескольку раз.
Как-то однажды собрал Есей
всех своих сыновей.
«Ну, – говорит им, – гуляньям конец,
надо и вам завивать свой венец.
Я, как отец, вам желаю удачи,
а в девках и бабах нет недостачи».
Первым решил жениться Василий
на какой-нибудь бабёнке или,
если повезёт, на девице,
чтоб подольше можно было любиться.
Собрал свои вещи, сел на коня,
и только видела его родня.
Вскорости в соседней деревне
стал на постой к старушенции древней,
а у неё была работящая дочка.
На ней он и женился через полгодочка.
За старшим братом собрался Никитка,
сложил в телегу свои пожитки,
махнул отцу на прощанье рукой
и был таковой.
Доехал он до богатого села,
где одна молодая вдовица жила,
приглянулся ей Никита лицом да умом,
вот и взяла молодца к себе в дом.
Стали вместе хозяйство вести
и детей, словно подсолнухи, растить.
Времени прошло совсем немного,
стал и Иван собираться в дорогу.
Надо решать отцову задачу,
смотришь, и подвернётся удача.
Стал искать, что взять с собой,
не идти же с пустой сумой.
Пошарил по углам – ничего нету,
махнул рукой и ушёл раздетый.
Так и топтал он землицу,
считай, что до самой столицы
и царского дворца.
Стал возле крашенного крыльца
и дивится на дивное диво:
до того здесь всё вымыто и красиво,
что даже на улице половики
из заморской пеньки,
а у дверей стоит стража,
чтобы не допускать никакой покражи,
а также, чтобы народ
не лазил не в свой огород
да не делал царю докуки,
не отвлекал его от царской скуки.
Только на крыльцо поднялся Иван,
как страж застучал в барабан,
другой – задудел в трубу,
остальные открыли стрельбу
и подняли такой переполох,
что царь с перепугу чуть не подох.
Выбежал он на крыльцо,
глянул на Иваново лицо,
и сразу же в обморок бряк.
До того ему страшным показался дурак.
Ох, и наделал царь канители,
мамки и няньки к нему подлетели,
стали махать на него, воду лить,
в чувство болезного приводить.
Слуги с расстройства завыли, как псы,
после укуса осы,
стража суетится возле царя,