Последнее обвинение было совершенно несправедливо. Ходкевич был ярым приверженцем и защитником православия. Причем защита православной веры была для Ходкевича вопросом не только религии, но и политики. Усилившееся в то время сближение Великого княжества Литовского с Польшей грозило положить конец вольности магнатов. В их среде возникает мощная антипольская оппозиция, одним из руководителей которой стал Ходкевич. Это движение шло под знаменем защиты православной веры от навязываемого поляками католичества. Для пропаганды православия были нужны православные книги, поэтому приезд московских печатников оказался как нельзя более кстати.
О создании типографии Ходкевич задумывался давно. Еще в 1561 году он отправил в Москву образованного монаха Исайю, «родом русина от области Киевския, родился в Каменцы-Подольском», чтобы тот привез выверенные оригиналы религиозных текстов. Ходкевич рассчитывал, что Исайя сможет получить из «царской книгохранильницы» Библию «по нашему языку русскому словенскому на спись слово в слово», чтобы ее «в нашем государстве христианском русском Великом княжестве Литовском выдати тиснением печатным нашему народу христианскому русскому литовскому, да и русскому московскому, да и повсюду всем православным христианам».
Однако по приезде в Москву Исайя был заподозрен в «латинской ереси», отправлен в Ростов и заточен в тюрьму. В «Плаче из ростовской тюрьмы» — послании, отправленном Исайей Ивану Грозному, несчастный монах горько сетует, что «сия темница тесна, темна и уныния исполнена». (Исайя провел в заточении более двадцати лет. Лишь в 1582 году Иван Грозный вспомнил о нем, приказал привезти в Москву и беседовал с ним «из уст в уста» о различных ученых и богословских материях. Вероятно, монаху удалось убедить царя в своей невиновности, он надеялся «бытии отпущен во свояси в Литву», но этому помешали военные действия, и Исайя окончил свои дни в Москве.)
Несмотря на провал миссии Исайи, Ходкевич продолжал мечтать о создании типографии, и приезд московских типографов воспринял как большую удачу. Иван Федоров отмечал, какой заботой окружили их с Петром Мстиславцем в Заблудове: «От его милости пана Григория Ходкевича всякими потребами телесными пищею и одеждою удоволены бех».
Городок Заблудов — резиденция Ходкевича — находился в 200 верстах от Вильны (ныне на территории восточной Польши). Там стоял гетманский замок, а незадолго до приезда Ивана Федорова Ходкевич построил в Заблудове церковь во имя Успения Богородицы и Святого Николая и учредил при ней больницу «для убогих людей». Священником этой церкви был протопоп Нестор, с которым у Ивана Федорова завязались дружеские отношения, продолжавшиеся до конца жизни первопечатника. Нестор помогал Ходкевичу в его начинаниях, позже распространял книги, напечатанные Иваном Федоровым.
Именно Нестору Иван Федоров подарил тот экземпляр московского «Апостола», который предназначался для поднесения Ивану Грозному. После смерти Ивана Федорова Нестор передал книгу некоему Лукашу Семкевичу, который вложил ее в заблудовский Успенский храм. Впоследствии этот экземпляр «Апостола» сменил ряд владельцев, побывав в нескольких частных коллекциях, и в начале XX века поступил в Государственный исторический музей в Москве, где хранится и поныне.
Для устройства типографии Ходкевич выделил просторное и удобное помещение. Иван Федоров и Петр Мстиславец энергично принялись за работу. Часть типографского оборудования они привезли с собой из Москвы, часть изготовили на месте. Печатный стан сделал местный столяр по указаниям Ивана Федорова. Для работы нужны были помощники, и Иван Федоров взял в ученики местного парня Гриня. Парень был легкомысленный, но способный и понятливый, быстро освоил начатки печатного дела и стал полезным помощником.
8 июля 1568 года московские печатники приступили к печатанию Учительного Евангелия. Ходкевич намеревался печатать Евангелие на народном белорусском языке. «Помыслил же был есми и се, иже бы сию книгу вразумления ради простых людей, преложити на простую молву», — писал он в предисловии к книге. Однако, как рассказывает Ходкевич дальше, он решил посоветоваться «с людьми мудрыми, в том письме учеными», и те предостерегли его: «иже прекладанием с давних пословиц на новые, помылки (то есть ошибки) учиняться немалые, яко-же и ныне обретаются в книгах нового перевода». По мнению E. Л. Немировского, консультантами в этом вопросе могли быть князь Андрей Курбский, старец Артемий и, возможно, Иван Федоров. Ходкевич прислушался к мнению консультантов и «того ради сию книгу, яко сдавна писаную, велел есми ее выдруковати».