В Новгороде горожане страдали от участившихся пожаров, вспыхивавших то тут, то там с подозрительным постоянством. В суматохе пожара лихие люди растаскивали вынесенное из горящих домов добро. Обезумевшие от горя погорельцы принялись хватать на улице всяких бродяг и бросать их в огонь, как обычно казнили поджигателей. «Тогда же от скорби тое пожаръные (то есть пострадавшие от пожаров. — Н. Б.) новогородцы поимаша многих людей напрасно, глаголюще: „Вы зажигаете, втайне ходяще, корысти ради своея, и таковы беды и напасти сотвористе!“ И тако многих христиан на огне сожегоша, а иных в Волхов с мосту сметаша, а иных камением побиша» (29, 42).
Жестокостью тянуло и из Степи, где одряхлевшая Золотая Орда, словно издыхающий дракон, вдруг испускала языки дыма и пламени. В 6950 году (1 сентября 1441 — 31 августа 1442 года) «приходиша татарове Болшиа Орды на рязаньскиа украйны (окраины. — Н. Б.) и много зла сотвориша и отъидоша с полоном» (20, 42). Пограбивший рязанские земли татарский «царевич» Мустафа, не зная, что делать с большим количеством пленников, решил продать их самим же рязанцам. «Рязанци же выкупиша своих плененных у татар» (20, 61). Однако вскоре Мустафа вновь прислал в Рязань своих людей с неожиданной просьбой: разрешить его отряду перезимовать в Рязани. «Мустафа же паки прииде в Рязань на миру, хотя зимовати въ Рязани; бе бо ему супротивно на Поли, а Поле все в осень пожаром погоре, а зима люта и велми зла, и снези велици и ветри и вихри силни. И того ради миром прииде в Рязань и хоте зимовати в Рязани нужи ради великиа». Рязанцы, поразмыслив, впустили «царевича» в город. Очевидно, они надеялись, что в будущем тот отплатит им добром за добро.
Между тем в Москве узнали о рязанских событиях. Василий II решил воспользоваться бедственным положением татар и покончить с ними. Из Москвы на Рязань выступило войско под началом воевод князя Василия Оболенского и боярина Андрея Федоровича Голтяева. Великий князь придавал походу большое значение и потому отправил против Мустафы весь цвет своего воинства — «двор». Узнав о приближении московского войска, рязанцы велели татарам покинуть город. Отряд Мустафы встретил врага в заснеженном поле, на берегу речки Листани. Вид степного воинства был далеко не лучшим. «Татары же отнюдь охудеша и померзоша, и безконни быша, и от великаго мраза и студени великиа и ветра и вихра луки их и стрелы ни во что же быша; снези бо бяху велици зело» (20, 62). Глубокие сугробы не давали татарам возможности сражаться в конном строю. Да и самих коней у степняков почти не осталось. Неприхотливые татарские лошадки умели разрывать копытами снег и добывать мерзлую траву. Однако необычайно сильные снежные заносы оставили их без привычной пищи и обрекли на голодную смерть. А между тем сражаться в пешем строю, да еще среди сугробов, татарам никогда не приходилось.
Московские воеводы хладнокровно учли все эти обстоятельства. Поставив своих воинов на лыжи, они вооружили их дубинами, топорами и рогатинами. Вместе с регулярным московским войском в избиении татар приняли участие «мордва на ртах (лыжах. — Н. Б.) с сулицами (короткими копьями. — Н. Б.) и с рогатинами и с саблями». Подоспели и какие-то «казаки рязаньскиа такоже на ртах с сулицами и с рогатинами и с саблями» (20, 62). (Сражение на речке Листани зимой 1443/44 года — первое упоминание о казаках в исторических источниках.)
В сложившейся ситуации у татар не оставалось шансов на победу. Но это были стойкие бойцы, мужеством которых невольно восхищается и русский летописец. Как затравленные волки, люди Мустафы решили дорого продать свои жизни. «Татарове же никако же давахуся в руки, но резашася крепко» (20, 62). После ожесточенного сражения почти весь отряд во главе с самим Мустафой остался лежать на окровавленном снегу. Москвичи потеряли одного из своих воевод — Илью Ивановича Лыкова.
Расправившись с «царевичем», Василий II бросил вызов всему степному сообществу. Вскоре последовали ответные действия. Первыми поплатились те, кто помогал москвичам в сражении на Листани — рязанские пограничники-казаки и мордовские князья. В сентябре 1444 года татары напали на «рязанские украины» — южные районы рязанской земли. Той же осенью «воеваша татарове Мордву» (20, 62). Ближе к зиме зашевелился и сам отставной «царь» Улу-Мухаммед, перебравшийся к этому времени из верховьев Оки в район Нижнего Новгорода. Хан поднялся вверх по Оке и осадил Муром.
Василий II, собрав большое войско, выступил навстречу татарам. В походе участвовали все князья московского дома: Дмитрий Шемяка, Иван Андреевич Можайский и его брат Михаил Андреевич Верейский, Василий Ярославич Серпуховской. Разумеется, Василий II извлек уроки как из белевской трагедии, так и из победы над Мустафой. Первый из них состоял в том, что нельзя доверять руководство походом кому-то из удельных князей. Второй урок — стремление обеспечить безусловное численное преимущество над коварным и стремительным в маневрах врагом. Третий — учет тех преимуществ, которые давала русским холодная и снежная зима.
Московское войско пришло во Владимир в начале января 1445 года. Отсюда лесными дорогами, утопая в сугробах, полки двинулись к Мурому. Однако «царь» Улу-Мухаммед не стал испытывать судьбу и спешно (по выражению летописца — «бегом») ушел от Мурома по Оке обратно к Нижнему Новгороду. Передовые отряды московского войска побили татар в окрестностях Мурома. Доходили они и до Гороховца, откуда было уже рукой подать до Нижнего. В ответ на эти удары оставленные «царем» в Нижнем Новгороде татары напали на близлежашую волсость Л ух.
Не решившись преследовать татар до Нижнего Новгорода, Василий II повернул назад. Вероятно, этого требовали удельные князья-союзники, получившие известие о неожиданном набеге литовцев на их владения. Да и сам великий князь не желал затягивать поход. Уже заканчивался Великий пост и приближалась Пасха. В такое время всякий человек норовил быть поближе к родному дому и приходскому храму. В «великую пятницу», 26 марта 1445 года Василий II вернулся в Москву.
Муромский поход Василия II при желании можно было представить как удачный. Однако он не принес решающего успеха в борьбе с Улу-Мухаммедом. «Царь» по-прежнему сидел в Нижнем Новгороде, обосновавшись в «старой» крепости. Великокняжеские воеводы Федор Долголдов и Юшка Драница все же сумели отстоять какую-то часть городских укреплений, но оказались там в западне. Не выдержав длительной осады, они ночью подожгли деревянные стены и башни и, воспользовавшись суматохой, бежали из города.