а окружено было. Також он, изменник Мазепа, пошед к Шведу, оставил в городе Батурине Сердюцкого полковника Чечеля да немчина Фридриха Кониксека и с ними несколко полков Сердюцких, да из городовых полков немалое число казаков в гварнизоне и, подкупя их деньгами, приказал им наших царского величества ратных людей не впускать, в том намерении, дабы тот город и в нем обретающиися войска Запорожского великой пушечной снаряд королю Шведскому со многим числом пороху и свинцу и инных припасов отдать, дабы он тем против нас воевать и Малоросийской край поработить мог. Что мы, уведав, отправили к тому городу генерала нашего от кавалерии князя Меншикова с частью войска, которой, пришед ко оному, посылал неоднократно от себя с нашим, великого государа, указом к помянутому полковнику Чечелю и Фридриху и ко всему гарнизону говорить, чтоб они войска наши в тот город впустили доброволно, без всякого супротивления, объявляя им измену Мазепину. Но они, по наущению помянутаго изменника Мазепы, слушать того не похотели и по наших царского величества войсках стреляли. Того ради вышеписанной генерал наш князь Меншиков, по нашему указу, учинил к тому городу приступ и оной, милостию Божиею, приступом взял. И те единомышленники Мазепины, за учиненную нам, великому государю, противность и измену, воспримут достойную казнь. И тако, видя он, король Шведской, то свое намерение храбрыми оружия нашего поступками пресекаемо и знатное войско свое з генералом Левенгоуптом нашим царского величества собственным приводом, с помощию Вышняго, на голову побито, что от шестьнадесяти тысящей оного и трех тысящ человек не ушло, где все пушки и знамена и прочие воинские клейноты и обоз свой, во осми тысящах возах состоящей, со многими имении в Полше и Литве и в Курляндии награбленными, в добычю нашим оной и с полторы тысячи знатных полоняников оставил. Також сверх того в Ингрии войско его Шведское побито под командою генерала-майора Либекера, в дванадесяти тысящах состоящее, прошедшаго месяца октобриа в 12 день. А именно, когда тот Либекер, переправяся реку Неву, стал меж Санктпетерсъбурком и Нарвою, хотя тамо вред учинить нашим войскам и уездам, то наши войска, под командою адмирала нашего Опраксина, ему тот путь к возвращению паки чрез Неву заступили и пресекли, для чего тот генерал Либекер, видя себе опасность, приближился к брегу морскому и, зделав транжамент, в оном стал и послал к адмиралу Шведскому, в близости с флотом корабелным обретающемуся, прося, чтоб его с людми на флот перевез и тако от конечной погибили спас. И потом, видя оный Либекер войски наши мужественно на себе наступающи, не видя иного спасения, велел всей коннице своей, которой было при нем шесть тысящей, лошади свои пострелять и все войско в мелких судах, с флоту Шведского присланных, на карабли вывозить. Что уведав наши войска, мужественно на транжамент неприятелской наступя, оной взяли и войска Шведского з две тысящи человек, во оном найденного, трупом положили; многие же, которые в те суды сесть и уехать не могли, в море потонули, а инные по лесам разбежались и тамо побиты, и многое число их в полон наши взяли, и весь обоз их получили, и тако все то войско разрушено. Також, усмотря он, король Шведской, непрестанной здесь свой ущерб в войсках своих, и когда Стародуб, Почеп, и Погарь и Новгородок Северской, по введении во оные гарнизонов, не дерзал добывать, принужден в целости и не зацепляя оставить, потеряв при Стародубе и в прочих местех в Украйне несколько тысящ человек, которых как Великоросийские наши войска, так и верные наши подданые, Малоросийского народу жители, побили и в полон побрали, от чего был он в такое состояние приведен, что намерен был бежать для спасения своего паки назад в Полшу, на Волынь, как все полоняники и перебесчики из войска его сказывали, ежели б от проклятого изменника Мазепы от того бегу не удержан и в Украйне обнадеживанием его не оставлен. И в таковом безсилии себе усмотряя король Шведский и потеряв надежду гордо в мыслях своих напред сего крепко положенной уже победы, восприемлет прибежище к слабым способам, а именно: издавая к верным нашим подданным Малоросийскаго народу прелестныи свои писма во образ пашквилев, в которых не устыждается нашу высокую особу и славу безчестными клеветы и фальшивствы ругати и в первых нарекати, будьто мы, великий государь, сию войну на него, без причин праведных, начали и немилосердо подданных его мучить указали, которое все на нас явственная ложь есть, ибо как мы сию войну ради обороны государств наших и привращения от предков его за мирными договоры отлученных от Росийского государства неправедно многих вековечных наследных земель, а именно, Ижерской и Корельской и под игом его стенящих православных церквей и подданных наших благочестивых, ис которых многие насильно в Лютерскую веру превращенны, також и особливо за учинение собственной особе нашей и послом нашим безчестие в Риге от губернатора Далберта, на которого он, король Шведский, нам, по прошению нашему, никакой обороны и управы не дал, но во всем тот его к нам безчестный учинок оправдал. И мы тако ту войну, по обычаю всех иных христианских потентатов по предшествующих многих добродетелных способах и учиненных протестациях на него, короля Шведскаго, начали и никогда подданным его мучения никакова чинить не повелевали, но наипаче пленные их у нас в всякой ослабе и без утеснения пребывают и по християнскому обычаю содержатся, хотя он, король Шведский, наших пленников Великоросийскаго и Малоросийскаго народа, ис которых болшая часть за паролем неправедно задержаны, у себе мучительски держит и гладом таить и помирати допускает и ни на какую розмену ни на окуп не позволяет, хотя ему оное от нас, по християнскому обычаю, сожалея о верных своих подданных, многократно предложено есть. Но что злее того, по Фраустацком бою, взятых наших в полон Великоросийскаго народа ратных людей генералы его на третий день после взятья, ниже у бесурман слыханным тиранским образом, ругательно посечь и поколоть повелели, а иным нашим людем, взяв оных, он, король Шведский, им палцы у рук обрубить и тако их отпустить повелел. Також, когда на часть одну Малоросийских войск, в Великой Полши бывших, напал и оную розбил, которые, видя изнеможение свое, оружие положи, пощады от него просили, но он в ругательство сему Малоросийскому народу, оных обшед и оружие у них обрав, немилосердо палками, а не оружием, до смерти побить их повелел, как и ныне в несколких деревнях многих поселян, несупротивляющихся ему, с женами и с детми порубить повелел. А в церквах благочестивых войска Шведские, в поругание православию, лошадей своих ставят. Ис чего доволно его, короля Шведского, зелную злобу и желателство к кровопролитию православных християн Великоросийского и Малоросийского народа и ненависть ко благочестию всем усмотреть возможно. Второе: объявляет он, король Шведский, прелстительно всем Малороссийского народа жителем, дабы они спокойно со всеми своими пожитки в домах своих жили и отправовали торговлю и прочее. Но под сею ласкою прикрыт есть яд смертоносный его злоковарного намерения, ибо тем образом, приманя оных, хощет он их потом, ограбя и от всего имения лишив, употребить то на препитание гладом тающему своему войску, дабы тако удобнее мог собственными имении наших подданных вышеобъявленным образом поработить их Лещинскому и изменнику Мазепе и от веры православной и церквей христианских отлучить, обращая оныя в кирхи свои Лютерские и унияцкие, как он то в кролевстве Польском и великом княжестве Литовском чинил и церкви православныя грабить и оскверняти допущал, а именно: в Минску, в Борисове, а особливе в Могилеве, как оттуду в войско наше Могилевскии благочестивыи монахи и священники заподлинно со слезами писали последующия мерзости, запустения, которие Шведы тамо чинили, то изо всех церквей потиры и оклады святых икон сребряные ободрали, и пограбили, и которые и сохранены были, о тех мучением духовных доведався, побрали, по церквам, в время службы Божией, с собаками ходили и, что найвящшее всего и ужаснее, в церкве соборной Могилевской, святейший сакрамент тела Христова на землю выброся и оный потир похитя, вино из оного пили. Також и народ Слиойский, Саксонский, Польский и Литовский, таким же прельщением обманув и назвався им оборонителем вольностей их, по тому же, ограбя их до основания, их же награбленным имением войско свое учредя, оных самых воевал и до основания разорил и права и вольности их переломал и в Слезии болши седмидесят Римских костелов Лютерскими в неволю учинил. Того ради повелеваем, напоминаем и престерегаем мы, великий государь, наше царское величество, всех своих верных подданных Малоросийского народу милостиво, дабы сих прелестен неприятелских, також и богоотступного изменника Мазепы прелестных писем не слушали и от неприятелских набегов, в которых местах войск наших не прилучится, в их наступлении укривалися с имением своим в безопасные места и того смотрели, чтоб к поживлению неприятелю ничего не оставалося, дабы от того неприятель вящше истощен быти мог и из Малоросийского краю, как наискорее, выступить принужден был, как и от Смоленских границ он принужден отступить с великим урон