— Спрашивала, мне это сразу бросилось в глаза.
— Но не кричать же об этом на всех перекрестках! Тем более что те солдаты убили в тот день тринадцать человек.
— Бедные матери! И за что же?
— Ни за что, просто так — в Америку захотели. Сам приедет и расскажет, хотя сейчас ему не до этого.
— Николай Николаевич, мы тут с Оксаной разговор затеяли. Иван мне предлагал поселиться тут навсегда. Помните? — перевела разговор на другую тему Рита.
— А как же? Не только Иван, и я тоже, может, даже больше, чем он.
— А вот Оксана категорически против.
— Почему? Во-первых, тут для ее работы простор, во-вторых, климат, природа, — поддержал дядя Коля.
— Вот и я о том же, но она ни в какую.
— Вы делайте как хотите, а я буду сама решать, где мне работать. Да к тому же еще учиться почти три года, — уже спокойно сказала Оксана.
— Я думаю съездить а Голодаевку, когда приедет Иван. Заберу своих зверей — Серого и Эрика, кое-какие вещи и обратно. А там что Бог пошлет.
— Серый и Эрик. Это кто? — спросил Николай Николаевич.
— Это кот и собака — очень интересные личности, — сказала Оксана.
— А остальное?
— Остальное — это дом: с ним пока ничего решать не будем — пусть стоит. Соседка, моя давняя подруга, врач, она и присмотрит. Пробуду тут зиму, а там видно будет.
— Да чего ж зиму? Вот увидите, вам понравится. Оксана на лето сюда будет приезжать… Кто там стучит в саду?
— Это Николай копает яму под туалет. Иван начал, а он хочет доделать, яма почти готова.
— Иван там интересные бумаги нашел. Не хотите почитать, Рита Ивановна? — и Николай Николаевич показал тетрадь.
— Отчего же, завтра делать нечего будет, почитаю, а о чем там?
— О Чубаровых.
— Эту фамилию я где-то уже слышала, — сказала Рита.
— Так этот дом когда-то был собственностью Чубаровых, — пояснил Николай Николаевич.
— Да, да, вспомнила. Это я же и нашла в бумагах моих родителей дарственную. Почитаю, почитаю, — сказала Рита, принимая из рук Николая Николаевича толстую, чуть пожелтевшую тетрадь.
— Только это документ, не утерять бы. Хотя Иван к нему абсолютно равнодушен.
— Да вы что, Николай Николаевич, я же понимаю: все будет в целости и сохранности, — Рита Ивановна отнесла тетрадь в дом, положила в одной из комнат на окно. Николай Николаевич спустился в сад и пошел к Николаю.
— Ну что, больше ничего не попалось? — спросил он, подойдя к парню.
— А что тут может быть? Вот коряг навалом, — сказал Николай, вытирая пот.
Уже сгущались сумерки, но было довольно светло. Луна белым серпом висела над головами.
— Да не скажи! Мы тут с Иваном шкатулку нашли, а в ней бумаги интересные, — сказал Николай Николаевич. — Смотри, а молодой месяц-то на дождь показывает.
Николай вылез из ямы и ударил несколько раз лопатой по крайнему столбу туалета, желая очистить ее от грязи, и посмотрел на месяц.
— Вот видишь, тут и саму будку надо обновлять — все сыплется, — сказал дядя Коля и шатнул боковой столб. Самая крайняя доска отвалилась, и под ноги старику упал какой-то предмет, весь в древесной трухе и пыли.
— Во, видели, еще что-то! — удивился дядя Коля, перекатывая ногой по земле сверток.
— Это просто рулон туалетной бумаги! — возразил Николай, а подойдя ближе, добавил: — Смотри, а действительно что-то завернуто, даже связано. Может, посмотрим?
И Николай поднял сверток. Развязали — ничего особенного, просто завернутый в несколько слоев плотной бумаги глиняный сосуд.
— Смотри, горшок! — сказал дядя Коля.
— Я и сам вижу.
— Мужчины! — позвала Оксана. — Идите на ужин!
— Ладно, пойдем, — сказал дядя Коля, — уже темнеет. Чтобы ничего не потерять тут, посмотрим на свету.
И они с лопатой и сосудом, похожим на горшок, направились к освещенной веранде. Совсем рядом ойкнул сыч, потом еще раз и еще. Стало как-то быстро темнеть.
— Страсть как ненавижу, когда воют собаки, мычат телята, коровы и кричат сычи, — сказал Николай.
— Да, крики сычей накликают несчастье, говорят старые люди, — отозвался дядя Коля, — а я не люблю, когда воют шакалы и кричат ослы.
Опять застонал сыч. Николай поднял голову и увидел птицу на трубе дома.
— Вот гад, куда забрался, — сказал он и метнул в него камень.
— Мужчины! — опять закричала Оксана.
— Да идем, тут мы, — ответил дядя Коля, — клад нашли, только руки помыть надо.
Глава тридцать вторая
Шестые сутки гнали «тойоту» своим ходом Виктор и Иван. Составляя маршрут, они сразу решили заехать на могилку к Егору и Варваре — она была почти по пути. Добротная машина никаких проблем не создавала, и проходили они в среднем по шестьсот-восемьсот километров в день. Забрали все, что было связано с автомобилем, даже парусиновый чехол. Отдыхали по шесть-восемь часов, питались нормально. Все шло хорошо, и на шестые сутки они, миновав Волгоград, взяли направление на Крым. Дороги пошли значительно лучше, особенно ростовская трасса. Кругом по вспаханным полям зеленела озимая пшеница, а где скошенные участки не успели перепахать, стерня начинала прорастать сорняками и становилась желто-зеленой. Только дважды на трассе «Новосибирск-Курган» они попадали под дождь, и хотя дорога была очень плохая, особенно под Курганом, машина шла хорошо. И вот когда-то белый, а теперь грязно-серый автомобиль с прицепом вырвался на бескрайние степные просторы.