<p>
Иван вышел из дома, притворил хлипкую дверь. Взглянул на прояснившееся небо – оно было усеяно звездами. Его дед, моряк на торговом судне, проведший большую часть своей жизни в море, когда-то обучил его отца азам морской навигации. А отец, в свою очередь, научил этому Ивана. Теперь это знание пригодилось. И если Большая Медведица – там, а Полярная звезда – вон там… тогда на развилке нужно свернуть направо.</p>
<p>
– Тебе сказали дорогу, папа?</p>
<p>
– Да, Лизонька, да. Сказали. Старенькая бабушка сказала, куда нам с тобой ехать. Не знаю…Не знаю, что бы мы без нее делали.</p>
<p>
Собственный голос показался Ивану чужим. Пусть. Все лучше, чем правда.</p>
<p>
Иван вел машину, стараясь не потерять проселок, а мысли вновь и вновь возвращались к жене. За что ее арестовали? Кем она была до войны? Он не знал о ней почти ничего; она избегала рассказывать о себе. Одна случайная встреча во время войны, любовь… Была ли это любовь?.. Но ведь она каким-то образом сумела разыскать его снова… Зачем? Иван соображал не слишком быстро, но он всегда доискивался до причины. Это было все равно что чинить сломавшуюся машину. Нужно найти причину.</p>
<p>
Вот только не всегда получается ее найти.</p>
<p>
Почему пришли за ним самим? Чем он не угодил Советской власти? Он ведь ничего предосудительного не делал. Работал в колхозе, был на войне.</p>
<p>
На войне… Тогда случалось всякое.</p>
<p>
Ему вспомнился один примечательный случай. В расположении части обнаружился большой камень. Солдаты, меряясь силой, пытались его поднять. Но ни один даже не смог сдвинуть камень с места.</p>
<p>
– Спорю на что угодно, уж Иван-то наверняка поднимет, – сказал один.</p>
<p>
– Черта с два, – возразил другой. – Даже ему эту глыбу нипочем не поднять.</p>
<p>
Заметив Ивана, бродящего неподалеку, первый солдат подозвал его и под скрытые усмешки товарищей заявил:</p>
<p>
– Взводный приказал, чтобы ты перетащил эту каменюку на десять метров в сторону. Тут будет полевая кухня.</p>
<p>
– Что за черт? Кухню можно разбить где угодно.</p>
<p>
– Приказ есть приказ.</p>
<p>
Иван досадливо поморщился, подошел к камню. Присел, обхватил камень руками и поднял его с тяжелым вздохом. Затем, пройдя указанные десять метров, с облегчением бросил наземь тяжелую ношу.</p>
<p>
Толпа за спиной взорвалась одобрительными криками.</p>
<p>
– Вот так-то!</p>
<p>
– Здоров парнище!</p>
<p>
– Отдавайте деньги, дурачье! Это вас отучит сомневаться в Иване!</p>
<p>
– С какой это стати – деньги? Нас надули!</p>
<p>
– Надули? Ну так идите, попробуйте сами поднять!</p>
<p>
Выкрики переросли в потасовку. Наконец, Ивану это надоело, и он повысил голос, чтобы перекричать остальных.</p>
<p>
– Даже я больше не сумею поднять этот камень, так что хватит спорить!</p>
<p>
Он сделал притворную попытку поднять глыбу.</p>
<p>
– Видите? Сначала я мог, а теперь не могу. Диалектический материализм, которому нас учит коммунистическая партия. Кончайте балаган.</p>
<p>
Эти его слова услышал политрук, который подошел, чтобы узнать причину громкого шума во вверенном подразделении.</p>
<p>
– Ну что, товарищи солдаты, усвоили урок? – едко произнес он. – Это была демонстрация диалектического материализма в действии. Запомните как следует.</p>
<p>
Иван задумался. А вдруг те, кто проиграл деньги, захотели свести с ним счеты? Или политрук, который довольно скоро понял, что солдаты лишь смеются над его патриотическими речами, может он захотел поквитаться? Да кто угодно по любой причине мог написать донос в госбезопасность. И кто это был, Ивану уже никогда не узнать.</p>
<p>
Погрузившись в мысли, Иван едва не пропустил дорожный знак, уведомляющий о приближении к границе. Он и сам не ожидал, что доберется так скоро. Хотя, не так уж и мало времени прошло. Иван бросил короткий взгляд назад; небо на востоке начинало светлеть, ночь была почти на исходе.</p>
<p>
Россия, Родина – вся она осталась позади. Он любил свою страну – несмотря ни на что. Любил её песни, любил родной язык. И запахи леса, и простор полей. И свой народ он тоже любил. Но не всех людей, без исключения. Были плохие люди, что творили зло. Именно из-за них теперь ему приходилось бежать.</p>
<p>
Впереди показался контрольно-пропускной пункт. Большая будка, в окнах которой горел яркий свет; тяжелые ворота, по обе стороны которых тянулся забор из колючей проволоки; вооруженный автоматом пограничник на посту. И неизвестно, сколько их еще внутри КПП.</p>