14 февраля
Вечером звонок в дверь. Является член правления, к которому я обращался.
– Вот что, дети мои, – сказал он мне и моей жене. – Только что мы заседали. Я вынужден вас огорчить. Видимо, кленовскую квартиру вы не получите. Но ничего, вам дадут квартиру Бажовой. Она, правда, похуже – комнаты маленькие и на одну сторону, но все-таки двухкомнатная.
Ничего не могу понять. Кто такая Бажова? Почему я должен получать ее квартиру, в которой она живет, а не кленовскую, которая свободна?
Наш гость объясняет. Выступил председатель кооператива Турганов. Он сказал, что при проектировании дома была допущена ошибка. В доме только одна однокомнатная квартира. А между тем подрастают дети, некоторые хотят разделяться, разъезжаться. Например, Бажова хочет отделиться от сына и разменять свою двухкомнатную квартиру на две однокомнатные. Так вот, если от квартиры Куперштока (настоящую фамилию Кленова Турганов произносит старательно и с явным подтекстом) отделить одну комнату, то останется еще комната с кухней, ванной и уборной, то есть однокомнатная квартира. Дальше все просто: Войнович въезжает в квартиру Бажовой, Бажова получает квартиру Войновича и ту, которая останется от квартиры Куперштока.
Слушая это, я по-прежнему не могу ничего понять. В чем дело? Почему из двухкомнатной квартиры надо делать однокомнатную? А что будет с той комнатой, которая останется без кухни, ванной и уборной?
Оказывается, в этой комнате как раз все дело. Сергей Сергеевич Иванько просит улучшить его жилищные условия и присоединить эту комнату к его квартире.
Опять не легче. Что же, этот Иванько очень нуждается? У него плохая квартира? Нет, у него на троих трехкомнатная квартира, одна из лучших в нашем доме. Может быть, он долго стоял в очереди? Нет, он живет в нашем доме меньше других, с 1969 года, в октябре прошлого года подавал какое-то заявление на улучшение жилищных условий, просил четвертую комнату. Почему он просил четвертую комнату? На каком основании? Просить можно что угодно, я тоже могу попросить четыре комнаты, но мне же их никто не даст.
– Вы сказали, что у меня жена в положении?
– Да, конечно, – говорит мой собеседник. – Больше того, я сказал: «Я все понимаю, может быть, нашему уважаемому Сергею Сергеичу действительно нужна эта комната, но ведь Войнович живет в однокомнатной квартире, жена беременна. Сергей Сергеич, неужели вам не будет неуютно в роскошной четырехкомнатной квартире, зная, что ваш товарищ, писатель, ютится с женой и ребенком в одной комнате?»
– А он что же? – не выдержал я.
– А он? А он мило улыбнулся и говорит: «Ну, через это я как раз могу переступить».
Тут я даже руками развел:
– Прямо так и сказал?
– Да, – ответил наш гость смущенно, – прямо так и сказал.
– Ну а вы, – спросил я, – вы, конечно, возмутились, вы сказали, что он слишком много себе позволяет?
– Нет, – смутился наш гость еще больше, – я ничего не сказал. Я обалдел.
Обалдеешь!
Приходит в голову еще вопрос:
– А что же эта Бажова, она понимает, что в нашем доме две однокомнатные квартиры будут стоить вдвое дороже, чем ее одна двухкомнатная? Может, она миллионерша?
– Нет, она довольно бедная женщина, но Иванько говорит, что он ей поможет.
– То есть просто купит для нее одну из этих квартир?
– Вероятно.
– И за эту комнату, которую он хочет, тоже заплатит?
– И заплатит еще за то, что пробьют капитальную стену.
– Значит, он миллионер?
– Во всяком случае, за расходами не стоит.
– Но ведь долбить капитальную стену архитектурными нормами строго запрещено.
– Он говорит, ему разрешат.
– Да кто же он такой?
– Я не знаю, кто он такой. Писатель, вероятно. Говорят, член Союза.
– А я кто, по-вашему?
– Володя, ну что вы ко мне пристали, – рассердился наш гость. – Я вам говорю то, что было. Раз он так высказывается, значит, считает, что может себе позволить.
– Но другие-то члены правления что говорят? Ведь там кроме вас есть еще какие-то приличные люди. Ну, вы обалдели, а они что?
– И они обалдели.
Гость ушел, мы с женой остались в полной растерянности. Что за напасть! Откуда взялся этот писатель? Писатель Иванько. Все-таки имею какое-то отношение к этому делу, слежу за новинками литературы, и убей меня бог, если я хоть когда-нибудь слышал такую фамилию. Хватаю справочник Союза писателей, открываю на нужную букву: Иванович, Ивантер, Ивасюк, нет здесь Иванько и в помине. Если не попал в справочник, значит, только недавно принят. Выходит, молодой писатель. Отчего же молодому такие поблажки? Чтобы он жил в четырех комнатах, а я оставался в одной. Конечно, мы заботимся о нашей литературной смене, но не настолько же!