Из «Резца» первого призыва вышли такие известные писатели, как А. Прокофьев, Дм. Лаврухин, А. Молчанов, Д. Остров, В. Пошехонов, А. Решетов, А. Черненко.
Стоит напомнить, до чего неожиданной была обложка «Резца» с фотографией почти вовсе неизвестного тогда «морячка» Всеволода Вишневского, написавшего пьесу к десятилетнему юбилею Первой конной, в рядах которой он некогда сражался пулеметчиком.
Люди моего поколения добрым словом вспоминают журнал «Резец». Он был для нас своим журналом, своего рода журналом-студией, клубом. Его авторов, так и величали «резцовцами» ибо они состояли в литературном объединении, носившем название этого журнала. При журнале существовала консультация, которую одно время возглавлял Алексей Крайский, один из плеяды первых пролетарских поэтов, автор популярной в те годы книги «Что надо знать начинающему писателю».
Большим авторитетом пользовался и заместитель ответственного редактора Михаил Майзель, человек бывалый, прошедший гражданскую войну в Красной Армии, интеллигентный, — не случайно ему и было поручено потом возглавить Рабочий литературный университет.
Примечательно, что и эта сфера работы с молодыми литераторами не обходилась без участия Слонимского. У Михаила Леонидовича существовало какое-то неиссякаемое тяготение к молодым, стремление помочь им. До чего благородно было это душевное тяготение!..
А как же «Клепка», как сложилась дальнейшая судьба этого рассказа?
Рассказ был безвозвратно утерян кем-то из членов жюри. Конечно, как первый мой выстраданный рассказ, он мне был дорог, в нем был изображен многонациональный бакинский порт тридцатых годов, разные типы грузчиков-сезонников. Но восстановить рассказ в лучшем, последнем варианте я оказался бессильным. А потом… просто остыл к нему. Пришли новые темы и сюжеты.
Но вот как обернулась история с «Клепкой» через тридцать лет: на материале этого небольшого рассказа я написал роман «Докер». Вышел «Докер» в 1965 году.
«Клепка» была утеряна, но месяца через два я премию все же получил. Хотя сумма была небольшая, я купил костюм! Талон на покупку костюма мне с поздравлениями вручили по месту работы на заводе. Это тоже была своеобразная премия за «Клепку» — купить костюм в 1933 году было непростым делом. А в «Резце» поступили благоразумно, что под первым же напечатанным рассказом поставили: «Завод им. Карла Маркса». Это мне вскоре дало возможность получить талон на покупку второго костюма. А понадобился мне талон вот по какому случаю…
На одном из собраний литгруппы «Резец» я познакомился с поэтом Александром Решетовым. Потом мы с ним пошли гулять по Невскому. Решетов похвалился, что вот сегодня сдал в издательство свою новую книгу «Стихотворения», куда вошло все им написанное за пять лет. Я же ему поведал историю с премированным рассказом «Клепка» и… показал талон на покупку костюма!.. И вдруг известный уже в ту пору поэт чуть ли не с мольбою в голосе стал просить меня помочь ему тоже приобрести новый костюм: у него старый имеет очень неприглядный вид…
Выкупить костюмы нам с Решетовым следовало в магазине на Среднем проспекте Васильевского острова, у 8-й линии. Стояла морозная зима тридцатых годов, не чета нынешним! В восемь вечера мы заняли очередь в магазин — хвост ее тянулся чуть ли не до 7-й линии. В двенадцать ночи для большего порядка началась запись в очередь. Перекличку решено было проводить через каждые два часа.
Промерзнув к первой перекличке, мы поняли, что до одиннадцати часов утра, когда откроют магазин, нам не выстоять, мы закоченеем, умрем здесь в очереди. Тогда я жил в конце 9-й линии у знакомого мне студента Горного института. Вот туда мы и бегали всю ночь поочередно с Решетовым отогреваться чаем!
Но за наше ночное мучение мы были вознаграждены. Купили по новому, мышиного цвета костюму. Правда, прощеголяли в них всего-то несколько дней. Наши костюмы так сильно измялись, что носить их стало стыдно. Потом уже я узнал, что в этих костюмах нельзя было садиться, носить их надо было стоя.
А в первых числах января 1935 года я перевелся работать в областную газету «Крестьянская правда».
В свои двадцать лет я был полон сил и энергии. Мне часто и подолгу приходилось ездить по селам и деревням области, равной тогда большому европейскому государству.
Я писал статьи на сельскохозяйственные темы, очерки о передовиках колхозов, корреспонденции о событиях на культурном фронте. Как-то я написал и небольшую повесть «Братья».
Повесть, разумеется, я в первую очередь показал Слонимскому. Он прочел ее и оставил у себя.