— Ну а потом я вернулся в Петроград, серьезно начал заниматься литературной работой, учился в университете и в Институте истории искусств, а остальное ты уже знаешь, — на этом Геннадий пытался закончить свой рассказ.
— А финская революционная тема?
— Думаю, что Финляндия мне запомнилась и полюбилась с детства, — это еще было до революции, — когда мы всей семьей путешествовали по этой стране. А решился писать, когда познакомился с финнами и карелами, участниками лыжного рейда Интернациональной военной школы, — была такая в Петрограде. Стойкие революционеры!
…С немалым трудом мы пробрались за Поросозеро — оно находится в ста километрах западнее Кондопоги, — прошли громадный пустынный край и только на границе нашли полк Валли. (Теперь-то я хорошо знаю, что тогда это была единственная воинская часть, которая не уходила с границы и продолжала драться с противником.)
Вот как под свежим впечатлением я тогда записал сцену нашего появления в полку (потом она в неизмененном виде вошла в один из моих коротких рассказов в книге «Невыдуманные рассказы о войне»):
«На командном пункте нас встретили с удивлением и любопытством, спросили: не были ли мы обстреляны в дороге? Не видели вражеских солдат?..
— Нет, а что? — Я инстинктивно положил руку на кобуру моего «нагана», набитую двумя запасными пачками махорки и спичками. Самого-то нагана у меня еще не было, дали его мне где-то в августе.
— Особенного, конечно, ничего, — уклончиво ответил один из командиров.
— Мы с утра в окружении (это тогда было модное слово!), неужели вас никто не предупредил? — выпалил горячо второй.
— У нас есть убитые и раненые, — мрачно сказал третий.
Когда вечером того же дня группа прорыва попыталась пробиться в штаб дивизии (правда, недалеко от единственной лесной дороги), она была обстреляна из автоматов и вернулась назад с новыми ранеными.
Тогда и я подумал, что, может быть, полк на самом деле окружен гитлеровцами».
Вечер мы провели в блиндаже у командира полка Валли.
— Окружены вы или не окружены? — смеясь, спросил Геннадий у командира полка.
— Кстати, это относится и к вам, — рассмеялся и Валли. — Утром еще раз проверим!
— А если полк окружен, то как же мы могли пройти к вам?
— А это уже хитрость врага. В полк впускать, обратно — нет! Но утром я более точно отвечу на ваш вопрос. Тут пока что хозяином положения являемся мы, а не гитлеровцы. Потому-то и ни на шаг не отошли от границы! И не только не отошли, а далеко вглубь контролируем финскую территорию, туда ходит наша разведка, оттуда приводят «языка», приносят трофеи. Завтра я вас познакомлю со своими орлами.
О многом в тот вечер мы переговорили с майором Валли. Удивительно хорошо он знал своих подчиненных и удивительно хорошо говорил о них.
Вот мои записи конца июля 1941 года:
«Ночь прошла тревожно, а утром группу прорыва возглавил командир полка. И что же оказалось?.. Оказалось, что полк окружен… тремя «кукушками», замаскировавшимися в кронах деревьев недалеко от дороги. Ведя беспорядочный огонь разрывными пулями, создающими двойной звук, умело пользуясь одиночным выстрелом, короткими и длинными очередями, они и создавали видимость окружения.
— Вот что делает автоматическое оружие! — сказал командир полка Валли и на радостях подарил нам один из трофейных автоматов. — Покажите его в штабах! Агитируйте за них! Автоматов нам не хватает в этой войне!
И мы потом агитировали за автоматы где могли и как могли!»
А пока что, тоже на радостях, мы с Геннадием направились на передний край и тут разошлись по разным ротам. Я попал к саперам, у которых на привале находилась группа разведчиков лейтенанта Владимира Юдина. Валли как раз просил нас встретиться с лейтенантом, пока тот не ушел в разведку.
Владимир Юдин — комсомолец, питомец Ленинградского пехотного училища, с виду совсем юноша. Бойцы у него — природные следопыты, люди сильные, выносливые. С полной выкладкой они могут пройти пятьдесят — семьдесят километров и после тяжелого перехода вступить в бой с противником, захватить «языка».