Когда он заканчивает свое выступление, зал горячо аплодирует ему.
…Уже завершилась торжественная часть вечера, а присутствующие не отпускают его, окружив тесным кольцом. Я терпеливо дожидаюсь Николая Семеновича. Потом нас долго держат на лестнице.
На товарищеский ужин мы приходим в ресторан с большим опозданием. Туда набивается столько людей, званых и незваных, что для нас уже не остается свободного места. Но вот нам машут рукой, зовут к себе за стол художник Владимир Гальба и кто-то из актеров эстрады…
Речи за этим товарищеским застольем произносят уже другие. Мы ужинаем. То и дело кто-нибудь подходит к Николаю Семеновичу чокнуться. Тихонов небольшими глотками пьет красное вино.
…27 января Тихонов весь день принимает гостей и посетителей. Многим хочется повидаться с ним. Многие обращаются к нему и по личным делам как к депутату Верховного Совета СССР.
Вечером в Большом зале Филармонии — литературный концерт, посвященный 30-летию окончательного снятия блокады. Выступать должны писатели-фронтовики Ленинграда и Москвы, участники блокады.
Зал битком набит, полно народу и на балконе. Приятно, что наряду с ветеранами на этот вечер пришло и много молодых людей. Царит какая-то торжественная тишина.
Мне удается уговорить Тихонова вести этот вечер.
— Только садитесь рядышком, помогайте мне, — говорит Николай Семенович.
Тихонов произносит небольшое вступительное слово. Предлагает минутой молчания почтить память погибших в блокадном Ленинграде.
С чтением стихов военной поры и о войне первым выступает Сергей Орлов. А потом в двух больших отделениях участвуют еще пятнадцать известных ленинградских и московских писателей.
Тихонов остается очень доволен этим вечером.
…28 января Тихонов уезжает в Москву.
Вечером мы с женой ужинаем у Николая Семеновича. Здесь, дома, и его родня.
Памятны наша неторопливая беседа о делах давно минувших и делах насущных, воспоминания Николая Семеновича о многих выдающихся писателях, которые еще недавно жили и творили в Ленинграде.
В двенадцатом часу ночи мы едем провожать Тихонова на «Красную стрелу».
— Уезжаю помолодевшим лет на десять, — говорит при прощании Николай Семенович и приглашает нас, когда будем в Москве, обязательно навестить его в Переделкине.
В начале января Тихонов не случайно мне писал, что 1974 год будет «чрезвычайным»…
3—4 сентября в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, проходил V пленум правления Союза писателей СССР. Он был посвящен 40-летию Первого съезда писателей.
На юбилейный пленум съехались делегаты Первого Всесоюзного съезда, члены нынешнего правления Союза писателей СССР, зарубежные гости.
Я приехал на пленум не из Ленинграда, а с Карпат, где проводил свой отпуск. Там же я написал текст своего выступления для этого торжественного, праздничного пленума. Кое-какие материалы мне прислали из Ленинграда. Сорок лет! И срок большой, и сделано много!
Для обзора того, что сделано за этот срок ленинградскими писателями, мне не хватило бы и целого дня, а предстояло уложиться в пятнадцатиминутное выступление. Многое, конечно, пришлось опустить.
Утром, перед открытием пленума, в комнате для членов президиума — шумной, многолюдной, — я встретил Тихонова. Он удивленно развел руками, спросил:
— Где вы так загорели в Ленинграде?
Мы поздоровались.
— Это карпатский загар, Николай Семенович. Я приехал на пленум почти что с самой Верховины!
— Вы там в отпуске, на отдыхе?
— В Карпатах я заканчиваю повесть, хотя это считается «отпуском и отдыхом».
— И прервали работу, чтобы приехать на пленум? — Тихонов повел меня в угол комнаты, чтобы нам не толкаться на проходе.
— Сознаюсь, что это не так легко было сделать — два дня трястись в такую жару в душном вагоне. Но долг есть долг!.. Надо представлять на пленуме Ленинградскую писательскую организацию. По большему праву, конечно, это следовало бы сделать вам…