Третий день у Петрова на душе было неспокойно. Свербит и свербит.
Все мы люди взрослые и рациональные, мы привычно закованы в броню необходимости, мы делаем только то, что нужно. Совершить безумный поступок мы не способны. Никому из нас не придёт в голову после работы, убежать в Америку, чтобы сражаться вместе с Чингачгуком, или на выходных поднять пиратский флаг, в каком-нибудь Флибустьерском дальнем море. И всё-таки…
Разве у вас никогда такого не было? В суете, в круговерти повседневных, важных, серьёзных дел, в просвете, между грязных городских стен, мелькнут вдруг Алые паруса. Среди марева выхлопных газов и раскалённого асфальта пахнёт солёным морским воздухом, напоённым ароматами неведомых цветов с далёких, не открытых ещё островов. В потоке серых, уставших, безразличных лиц вдруг залихватски подмигнёт единственным глазом, улыбающийся вам, одноногий бармалей, с попугаем на полосатом плече. На секунду пропадут небоскрёбы, автомобили, городской гул, в уши плеснёт морской прибой, зашумят на ветру пальмы, а попугай, сидящий на плече одноногого, и одноглазого, проникновенно вам скажет: "Пиастр-ры, кар-рамба!". И стукнет сердце, и зажмурится душа в предвкушении чего-то волнующего из далёкого детства.
Вот и Петров не выдержал. Да что же это такое! Вот она, машина времени! Пожалуйста, можно всё! Можно отправиться куда угодно! Выкурить трубку мира с Последним из Могикан, купить пирожок с зайчатиной у Алексашки Меньшикова, вместо Гагарина крикнуть "Поехали!". А тут заставляют канцелярией заниматься. Нет, никто не спорит, это тоже необходимо. Но ведь и сильный человек имеет право на маленькую слабость. Иначе, какой же он сильный, если не может иметь?
Петров такую слабость имел. Он любил море. Юношеская восторженность давно сменилась привычной уверенностью, что лучше моря-океана нет ничего на свете. А мечта осталась. Заветная. Увидеть, как Колумб открывает Америку. А ещё лучше, поучаствовать. Например, крикнуть с марса – "Земля!".
Рациональный человек внутри Петрова сопротивлялся этому безумству, долго, полтора дня, а потом махнул рукой, и принял в авантюре самое деятельное участие.
Оказалось, что найти кораблики Колумба в открытом океане не проще, чем иголку в стоге сена. То ли, указывая время и координаты, Христофор Доменикович крепко соврал, то ли ось Земли с того времени изогнулась, но три часа поиска ни к чему не привели. Что интересно, от острова Гомера три каравеллы отошли, так сказать вовремя, на рассвете 6 сентября 1492 года. А дальше начинались чудеса. Уже через сутки корабли невозможно было найти на маршруте. Это задело Петрова за живое, и он закусил удила. Александр по образованию не был штурманом, как ни крути, технарь – он и в Африке технарь, но курс навигации им, в своё время, читали, и он по уши погрузился в широты, долготы и магнитные склонения. Бесполезно.
Потом зашёл с другой стороны. Где тот первый остров, который открыл Колумб? Остров, на которые указывали все энциклопедии, оказался, совсем не тем. 12 октября на нем ничего не происходило, и 13 октября тоже. Петров заметался по близлежащим островам и, слава Богу, нашёл. Остров, рядом с которым оказались каравеллы, находился в 70 милях к юго-востоку от того, который вошёл в историю. Ну, такое бывает. Петров сохранил координаты, и скачками по часу начал отматывать время назад. Дело пошло веселей. Всего пару раз рыскнув по курсу, кораблики шли практически по прямой. Допрыгав до вечера предыдущего дня, Александр начал размышлять, как же лучше выполнить задуманное.
Ещё на Гомере Петров рассмотрел корабли, экипаж и нашёл матроса, который 12 октября 1492 года, в два часа ночи заметил землю. Самым большим из трёх кораблей была "Санта Мария". Длина почти 23 метра, ширина – почти 8 метров. Много это или мало? С чем сравнить? К примеру, все ездили на поезде, так вот, пассажирский вагон на метр длиннее. Правда, в три раза ýже. Каравелла – этакая половинка грецкого ореха при взгляде сверху. Два других корабля были поменьше.
Петров, как истинный моряк, сначала увлёкся. Средневековые корабли, полностью снаряжённые к длительному походу, завораживали. Полностью установленный такелаж восхищал. Одни только названия чего стоят, фор-бом-брам-брам-стень-фордун, крюйс-бом-брам-рей, грот-бом-брам-стень-стаксель. Ветер в парусах и "Весёлый Роджер", романтика, одним словом.
На кораблях чистенько, так, палубы драят, от киля и до верхушек мачт везде все просмолено и навощено, проконопачено и вычищено. Из добротного холста сделаны свежевыкрашенные паруса, с нашитыми крестами святого Яго, покровителя Испании, новые и прочные якорные цепи и канаты свёрнуты в аккуратные бухты, до блеска начищены металлические части, каждая мелочь заботливо и аккуратно пригнана к месту. Молодцы!