— Невыгодно держать кабакъ, занялись бы какимъ другимъ дѣломъ.
— Какое выгодно?.. Повѣрите ли вы моей совѣсти: въ эту недѣли на три монета не продалъ.
— Вы сами хозяинъ?
— Нѣтъ, отъ хозяина.
— Сколько вы получаете?
— Бездѣлицу!.. Семь рублей въ мѣсяцъ.
— Семь рублей?
— Водку беремъ отъ хозяина по три рубля, по два рубля восемь гривенъ. Сами продаемъ распивочно двадцать-пять копѣекъ полштофъ; ну, такъ нельзя же налить совсѣмъ полную… Солдаты сами черпаютъ изъ ведра, да и то остается лишекъ…. Ведро все-таки обойдется покупателю рублей въ шесть.
— Стало быть, можно еще жить, сказалъ я; — когда вы получаете отъ хозяина семь рублей, да еще и барышъ отъ водки есть.
— Чѣмъ же тутъ жить?.. Вѣдь мы, краснояры, и къ чаю, и къ кофею люди привычные… за обѣдъ тоже безъ калачика никто не садится, проговорилъ онъ, усмѣхаясь.
— Ищите другой работы, коли, какъ вы сами говорите, кабакъ держать находите для себя не совсѣмъ выгоднымъ, ежели неубыточнымъ.
— Это время!..
— Какъ время??
— Теперь такое время! Это время для васъ самое тяжелое, и вы посмотрите, какъ краснояры зашумятъ послѣ пятнадцатаго мая!..
— Отчего вы ждете пятнадцатое мая?
— Съ пятнадцатаго мая по пятнадцатое іюня ловъ запрещенъ по рѣкамъ, всѣ ловцы и прибѣгаютъ въ городъ, а такъ и моряки подвалятъ.
— Морякамъ какая нужда до пятнадцатаго мая: запрещенъ ловъ только въ рѣкахъ…
— Морякамъ тоже послѣ пятнадцатаго мая скоро конецъ приходитъ.
— Какъ конецъ?
— А такъ, станутъ жары: вода въ морѣ бываетъ такая соленая, все равно, что купоросъ… На припасы нападаетъ чума — ту чуму ничѣмъ не ототрешь.
— Какая чума?
— А такъ, черная такая слизь, — ничѣмъ ты ее не ототрешь; возьмешь въ руки какой припасъ — такъ онъ весь и ползетъ: просто бросить надо.
— Поэтому моряки и съѣзжаются въ городъ послѣ пятнадцатаго мая непремѣнно?
— Послѣ пятнадцатаго, а то послѣ двадцатаго, двадцать пятаго выходятъ изъ моря; а сюда приходятъ, кто далеко стоитъ, недѣли черезъ двѣ.
— Тогда и торговля ваша лучше войдетъ? спросилъ и шинкаря.
— Тогда такая гульня пойдетъ!.. Всю ночь напролетъ гуляютъ, по улицамъ ходятъ, пѣсни поютъ!..
На берегу та же жертвенность: нѣсколько судовъ разныхъ наименованій стоятъ на берегу; нѣсколько лодокъ привязано у берега; а нѣкоторыя, только сдвинуты переднею частью на берегъ; народу же — будто Мамай прошелъ… Нигдѣ ни души.
1870