Из бочки мёда
Из бочки мёда
Улица пригорода. Вечер.
Последний дом, а на следующем участке ничего, кроме испечённой травы. Здесь кое-где ещё расположены деревянные коттеджи для семей из среднего класса. Ближе к городу их плотность растёт.
Когда городок богател, то эти пригороды с завидным буйством пускали свои дощатые щупальца на равнину, но теперь же они вяло отступают.
Место живёт.
Смуглые дети беженцев и мигрантов носятся, их банды разбавлены местными, стоит по-детски дикий шум, гам. Мяч перелетает на другую сторону, и туда летит целая ватага.
Мимо проезжает чёрный автомобиль. Его корпус по-хищнически целеустремлён, а хромированные детали переливаются бликами на солнце.
Сигнал ревёт, топя в себе детские крики… Дорога здесь не самая лучшая, для быстрой езды.
Маленькие люди разбегаются с ужасом кто куда, но в итоге, все они целы, с крылец соседних домов слетают матери с возмущенным визгом, грозятся вслед машине.
Далее, самоходный экипаж пронёсся сквозь кварталы. Ближе к центру города, у здания банка, остановился. Здесь гораздо более многолюдно.
Обыватели, среди которых рабочие фабрики, клерки, матросы, портовые грузчики, домохозяйки, заполнили этот небольшой участок, и текли в нём, как в артерии, особенно мощно.
Вышел водитель. Среднего роста, широкий в плечах человек в костюме, но с простым грубым лицом.
Обошёл машину и любезно открыл дверцу.
Явилась хозяйка. Дама в темно-синем платье и небольшой шляпке- колокольчике. На шее красовались бусы. У неё была популярная для эпохи скромная фигура.
Она чуть задрала голову, чтобы посмотреть на закатное солнце. Лицо её было с правильным чертами, тонкие, но густо накрашенные, губы изгибались в доброй улыбке. Глаза были большими, светло- серыми.
Чёрная прямоугольная дверца звонко захлопнулась.
Джек Лоу, шёл себе среди прочих прохожих.
Худощавый парень, двадцати восьми лет. Лицо вытянутое, скулы острые, глаза тёмные, губы бесцветные слегка кривые, а волосы каштановые, коротко острижены. Не образован, но добр и прост. Судьба для него вытащила лопату, а фортуна сплюнула на тротуар, по которому он шел в эту жизнь. И все тротуары для него теперь заплёванные.
Одежда его придавала ему ауру потёртости, даже не себе, а своему хозяину, поскольку она стала ему второй кожей, за многие годы безвылазного ношения.
С одной стороны, был незаметный огромный дом из кирпичей цветом ближе к бледно-бордовому, старый и сугубо жилой, и из таких состояли кварталы в центре, на первых этажах располагались самые разные бутики и лавочки, все они процветали в этот душистый вечер.
Но и на углу продавали цветы.
Там стояли огромные букеты, белые клумбы, разнообразные корзинки и прочее. Возле них суетился пожилой, но бодрый продавец.
И из-за этого угла вышла девушка в синем.
Ничего не успел увидеть, лишь ощутил на щеке мимолётный поцелуй, а затем кулак из короткий волосатых пальцев врезался Лоу в острую скулу.
Послышался звонкий, заливающийся, как некая сладкая ядрёная жидкость, женский смех…
— Вы не должны мисс… позволять себе такое… босс будет зол. Лоу очнулся в луже, на краю дороги, где ему сигналил авто.
Увидев, водитель вышел и с ещё одним небезучастным пешеходом подняли его и усадили на стульчик около стенда с дешёвыми изданиями.
— Эх, приятель…
— Что с тобой?
Доносились отрывки издалека…
Сколько бы он не старался быть ещё тише. А получалось плохо.
"Мне не нужно быть большим. Мне нужно удовольствие быть… быть на месте, и не громко" — обдумывал он то, как держать себя, обычно если день проходил не слишком успешно. Такие дни наводили мысли на фундаментальные ошибки жизни.
Почти пустая комната деревянного домика.
В целом он лишь жил скромно. И большую часть дней, да, именно так, как того хотел. А хотел он того, к чему стремился. А стремился из соображений безопасности, душевной, конечно. Ведь при его ничтожестве, как он полагал, душевная безопасность превыше всего. В этом было он весь.
"Но вечно прятаться нельзя… откуда это тупое правило? Кто это сказал!? Кажется, это говорила мне тётушка… а пошла она к чертям! Мне это необходимо! Лишь есть моменты, когда изнашивается что- то…"
"Ты изнашиваешься, Джек. " "Заткнись! "
Он кинул стеклянный стакан в стену дощатую и тот разбился об железный уголок, прибитый там на гвоздь, неизвестно для чего, прошлым хозяином арендуемой хибары.
Головная боль усилилась, и Джек сосредоточился на успокоении. Импульс.
"Тебе просто требуется отдых. А это… это как споткнутся" "Да тебе лицо разбили! Тебя уничтожили там! "