Немыслимым рывком, с места Джек набросился, не помня, как на верзилу, с одной стеклянной кружкой, сворованной из бара. Сам Джек увидел лишь лежащего с разбитой головой врага. Поднял руку и посмотрел на неё, а пальцы в ней сжимали ручку, на которой держались куски толстого стекла.
Теряя самообладание, Джек побрел пошатываясь дальше, вверх на холм.
Собрав остатки воли и сознания, Джек создал из них эликсир, который влил в своей дух, и тот воспрял, заматерел, словно за многие годы, но в один краткий полный фундаментальной злобы миг.
"Да! Иди! Войди! "
Он вломился, сорвав дверь с петель.
Против входа располагалась вдоль стены кровать святого, и на ней он лежал, без одеяний, его большой обвислый живот расплылся по бокам, когда сидя на его паху, девушка расправила плечи, выпрямив торс, стала ускоренно двигаться, её голова откинулась и короткие крашенные в иссиня-чёрный волосы чуть тряслись, старые руки держались на её бёдрах, наслаждаясь их упругостью и жизнью, теплотой, мягкостью.
Шум прервал их, и они оба сели на кровать, их испуганные лица обратились к незваному.
Но встал уверенно старик и подошел, без дрожи и нагой, и положил руку на плечо, сковав благим пониманием лик:
— Сын мой. Ты пришёл. Я знал, что ты поймешь всё. Теперь… мы отомстим. Мы отомстим за тебя. Ты это заслужил, — и мутные пожилые глаза его смягчились.
— Да…
В этот момент старик ударил его в сплетение, от чего Джек медленно согнулся и упал, став сворачиваться.
А старик сделал пару шагов мимо него.
Теперь лицо его выражало чемпионское презрение.
— Запомни, сучий выродок, я здесь бог.
— Ты…
— Что ты сказал? — и святой пнул его ногой.
В престарелом его теле сохранилось ещё много мужской силы и крепости.
Девушка теперь успокоилась, она прикрывалась одеялом и пытливо наблюдала за самым сладким зрелищем, что представляет собой карательное господское насилие.
— Да ты…
— Шакал, — тихо сдавленно гавкнул святой и пнул в лицо. На пальцах ноги осталось немного крови с разбитого носа.
Святой подошёл к столу и налил себе добротного скотча в квадратный стакан, после чего выпил залпом, закусив тонким ломтиком сыра. Взял нож и обернулся, чтобы закончить дело.
Когда Джеки Лоу достал револьвер "мануфактурный" сорок четвертого калибра…
— Да ты не бо-о-ог! — протяжно заорал он, и выстрелил в святого.
Лицо Джеки Лоу скривилось в ужасающей гримасе, он скалился, зубы его стучали, слюна летела, глаза раскрылись и слезились, но внутренне существо его ликовало.
Гром.
Старик с округлёнными глазами и раскрытым ртом шарахнулся назад, падая, он зацепился за стол и после этого прилёг на пол, из рванной раны на груди сочилась кровь.
Его жирная, покрытая седеющими волосами, плоть сотрясалась.
— Пере… — захрипел он. Девушка завизжала.
— Да ты мне не бог! — закричал вновь Джек. Выстрел.
Дряхлое тело дёрнулось.
— Ты просто… — выстрел, — сука!
Ещё выстрел.
И ещё, и ещё…