Послышались команды офицеров. Гитлеровцы посыпались на землю и открыли беспорядочный огонь. Кустарник простреливался насквозь. Одно спасение — рядом лес, если успеем добежать до него.
— Быстрее! За мной! — крикнул Данилов. — Не отставать!
Обгоняя друг друга, мы кинулись вперед. Теперь все зависело от нашей прыти. Над головами зацвинькали пули.
— Не отвечать! — бросил на ходу Данилов. — Они нас не видят.
Оказавшись в спасительном лесу, мы в изнеможении упали на землю. Все дышали часто, тяжело. Стали гадать, куда кинется противник.
— Сюда они не сунутся, — заверил Данилов. — Но и ввязываться в бой нам не с руки — не те силы.
Когда отрегулировалось дыхание, мы поднялись и пошли. Гитлеровцы продолжали обстреливать кустарник и опушку леса. Легкий утренний ветерок, набегая с шоссе, нес в нашу сторону удушливый запах гари. Это догорала автомашина.
— Вот так бабахнуло! До сих пор не могу опомниться от страха, — признался Леонтий Баньков, шагая рядом с командиром.
— Это от детонации взорвались боеприпасы в кузове и вспыхнул бензин, — объяснил Данилов чрезмерную силу взрыва мины.
На следующий день к вечеру мы вошли в другой осенний лесок и залегли возле шоссе. Когда наступила темнота, командир приказал подрывникам ставить мины, а остальным — разрушать телефонную связь. Несколько человек с ручным пулеметом расположились в засаде. Работали без отдыха, обливаясь потом. Рубили и выворачивали столбы, резали проволоку, относили и разбрасывали ее в кустарнике.
Дело было сделано.
— Ладно, хлопцы, пошли на отдых, — распорядился командир.
Утром подошли к деревне Гритьково Калининского сельсовета (ныне Красный сельсовет Себежского района). Не зная окружающей обстановки, войти в деревню не решились. Забравшись подальше в кусты, устроились на отдых. Меня назначили часовым. Однако спать ребятам долго не пришлось. Была половина одиннадцатого, когда в деревне послышались крики женщин, плач детей и грубые мужские голоса. Я насторожился. Спустя минуту-другую грохнули два винтовочных выстрела, снова послышались женские вопли, брань на немецком языке и короткие автоматные очереди.
Первым проснулся Данилов. Схватив автомат, он вскочил со своего места, стал определять, с какой стороны пришла опасность. В лесу из-за эха это не просто было сделать.
— Хлопцы, в ружье! — подал он команду.
Ребята быстро поднялись. В это время к нам подбежали две девушки, растрепанные, бледные. Увидев вооруженных людей, кинулись прочь. Но Данилов крикнул:
— Не пугайтесь, мы свои — партизаны!
Девушки остановились, но смотрели на нас все еще недоверчиво.
— Скажите, что произошло в деревне? — поинтересовался наш командир.
Из отрывочного и сбивчивого рассказа девчат мы узнали, что в деревню нагрянули гитлеровцы. Забрали у жителей овец, кур, домашние вещи, в том числе велосипед, нагрузили две подводы, арестовали девчат и повели с собой. По дороге приставали к ним, порвали платья, но девчатам удалось вырваться и убежать.
— Это стреляли нам вслед. Житья нет от этих бандитов — возмущались они.
— Сколько их было? — спросил Данилов.
— Пятеро — отозвалась девушка с синяком под глазом.
— Они забрали двух наших стариков в подводчики, — добавила другая.
— Оставайтесь пока здесь, — распорядился Данилов. — Хлопцы, будем действовать. Задача: скрытно подобраться к дороге и уничтожить мародеров. Только не перестреляйте дедов. Вперед!
Вытянувшись в цепь, мы приблизились к дороге. Один из гитлеровцев сидел на телеге и пиликал на губной гармошке. Заметив нас, икнул со страху и с криком «Партизанен!» сиганул с повозки в кювет, но запутался в валежнике и упал. Остальные бросились в олешник. Только треск сухого хвороста да шелест кустарника указывал направление их бегства. Поднялась стрельба. В погоню кинулись Арефий Павлыго, Николай Сидунов и Иван Студенков. Не удалось уйти мародерам.
— Покончили с ними, — доложил, вернувшись, Николай Сидунов.
Возбужденный и раскрасневшийся, он азартно размахивал трофейным автоматом.
Старики повернули подводы в деревню.
— Добро верните людям, — попросил их Данилов. Надо бы и нам войти в Гритьково, побеседовать с жителями, успокоить, обнадежить, но обстановка не позволяла. В трех километрах отсюда, в селе Сутоки, в каменном здании бывшей школы расположен вражеский гарнизон. Из окон торчат стволы пулеметов, рядом несколько дзотов, а на окраинах села — блиндажи и окопы.