После совещания, отозвав Е. М. Мягкого в сторону, он вполголоса долго о чем-то с ним говорил.
— Вот, кажется, обо всем условились. Теперь прощай! — подал Петраченко руку председателю колхоза и направился к машине.
Но тут на пути встал его родной брат Александр, с которым мы вместе учились в школе и дружили. Братья были похожими друг на друга и сходными по характеру. Только Александр моложе и слыл говоруном. Говорить он мог часами и на любую тему.
— Володя! Ты куда? — спросил Александр. — Даже домой не заглянешь? Мать не видела тебя давно, тревожится.
— Не могу, Саша, ни одной минуты в запасе нет, — отозвался Владимир Васильевич. — Впрочем, дорогой братец, садись со мной в машину, немного провезу тебя, хоть и не по пути. По дороге поговорим.
— Если найдется место, возьми со мной Ивана, — показал он на меня.
— Дружки? Хорошо, садитесь.
Поднимая клубы пыли, машина мчалась по большаку в сторону Россон. Откинувшись на спинку переднего сиденья, Владимир Васильевич расстегнул ворот рубашки и задумался. Мы не мешали ему. Затем он, тряхнув головой, как бы отгоняя навязчивые мысли, повернулся к нам и сказал:
— Ну что, голуби мои сизокрылые, приуныли?
— Неужели фашисты придут к нам? — хмуро отозвался Александр.
— К тяжким временам надо готовить себя, Саша, — ответил Владимир Васильевич и перевел разговор на семейные дела.
Дав брату ряд наставлений, он попросил водителя остановить машину и, прощаясь с нами, сказал Александру:
— Встречи со мной не ищи. Когда позволит обстановка, я загляну домой.
Никто из нас в эту минуту не знал, что гитлеровцы уже ворвались в райцентр.
В полдень 15 июля с запада подошла и за деревней Покотино на пригорке остановилась гаубично-артиллерийская батарея на конной тяге. Командовал ею молодой, крепко сложенный, смуглолицый капитан с орденом Ленина на гимнастерке. Батарея представляла внушительную силу. Мне и моим друзьям не терпелось узнать, что же все-таки происходит на фронте? Приблизившись к артиллеристам, мы обратили внимание на бумажные тюки, перевязанные шпагатом и сложенные вместе с военным имуществом. Заметив наше любопытство, один из пожилых артиллеристов, с большими усами, протянул нам связку и сказал:
— Почитайте, сынки, это последние номера газет.
Сидевший возле орудия младший сержант заметил:
— Что же ты, батя, дал один тюк? Возьмите, ребята, больше и раздайте людям, — и стал складывать возле нас газетные пачки.
Мы вмиг расхватали их, развязали одну и с жадностью принялись читать. Газетные статьи били тревогу. Звали на защиту Родины-матери.
Страшную весть на следующий день принесли артиллеристы: после ожесточенных кровопролитных боев части Красной Армии оставили Витебск, Оршу, Полоцк и другие города, а также ряд районных центров области. Северо- восточнее нас фашистские войска заняли Невель. Артиллеристы оказались в окружении. Больно и горько стало на сердце от недоброго предчувствия. Уяснив, что противника поблизости нет, капитан дал команду батарее сниматься и следовать в северном направлении. Долго стояли мы, потрясенные, с грустью провожая глазами уходивших артиллеристов.
Прошло несколько тревожных дней. В полдень почти все комсомольцы и колхозной, и школьной организаций собрались на пустом общественном дворе. Завязались споры. Что делать в это тяжелое для Родины время? Как правильно поступить? К кому обратиться? Не знали мы тогда, что партия, перестраивая работу на военный лад, уже принимала меры для развертывания всенародной борьбы в тылу врага.
В самый разгар споров к нам подошли девушки, комсомолки-активистки Нина и Антонина Поплетеевы из деревни Покотино.
— Что за шум тут у вас? За километр слышны крики, — спросила Нина. — Успокойтесь, наконец. У нас есть новости, надо обсудить их. Нам с Антониной поручено довести до всех вас решение райкома комсомола о задачах молодежи в период временной оккупации района немецко- фашистскими захватчиками.
Присутствующие умолкли. Внимательно слушаем Нину. Кратко, очень сжато она пересказала это решение. Оно сводилось к следующему: помощь выходящим из окружения воинам Красной Армии, срыв мероприятий фашистских властей по ограблению населения, сбор оружия, подготовка к партизанской борьбе.
— Райком комсомола напоминает, — продолжала Нина, — что общие собрания организации проводить не следует. Надо разделиться на группы по 4–5 человек, выбрать старшего и заняться сбором оружия.
— А где теперь райком комсомола? — поинтересовался Степан Поплетеев.
— Это знать пока не обязательно, всему свое время, — ответила Нина.