На вражеские гарнизоны, на железнодорожную магистраль и шоссе и были нацелены силы партизанских отрядов 2-го батальона Россонской бригады имени И. В. Сталина. Незадолго до того, как я пришел в отряд, партизаны 1-го батальона покончили с двумя вражескими гарнизонами: в Королях и Мякинчино. Гитлеровцы так и не восстановили их. Командовал батальоном в то время Леонид Федорович Рябинин, уроженец Шарьинского района Горьковской области, человек решительный и храбрый.
Россонский подпольный райком партии и штаб бригады со своими подразделениями — разведкой, связью, боепитанием, службами снабжения — обосновались в Гольнице, неприметной деревеньке, каких много разбросано в нашем краю. Отличалась она от других, подобных ей, пожалуй, только тем, что размещалась на берегу озера Нещердо, вытянувшегося с севера на юг на пятнадцать километров. Ширина его местами доходила до пяти километров. Гольница стала нашей временной «партизанской столицей». Отсюда штаб бригады управлял батальонами и отрядами, раскинутыми вкруговую по границам партизанского края.
К нам пришла в то время печальная весть. Возвращаясь с Большой земли, в потерпевшем аварию самолете погиб секретарь Россонского подпольного райкома партии, он же комиссар бригады Варфоломей Яковлевич Лапенко. Безвременно ушел из жизни один из видных организаторов и руководителей партизанского движения в Россонском районе, щедро наделенный житейской мудростью и обаятельный человек. Тяжелой оказалась эта утрата. Болью отозвалась в сердцах партизан. Подпольный райком партии принял специальное постановление об увековечении памяти В. Я. Лапенко, присвоив его имя комсомольскому отряду, которым командовал Степан Ильич Голубев. Секретарем райкома партии избрали Ефрема Петровича Василевича, человека степенного и в годах, бывшего председателя райисполкома. Он же стал и комиссаром бригады.
Тяжелые утраты понесли также наши братья по оружию: не стало командира Калининского партизанского корпуса Василия Васильевича Разумова. Смертельное ранение получил он, когда корпус выходил из окружения. А тремя днями позже во время бомбежки немецкими самолетами Юховичей погиб полковник Романов…
В начале ноября из штаба бригады поступила информация о намерении противника вторгнуться в партизанскую зону. От нас требовали усилить боеготовность и вести непрерывную разведку в направлении немецко-фашистских гарнизонов. В эти дни активизировались действия вражеской авиации. Воздушные пираты бомбили многие населенные пункты, в которых, по предположениям гитлеровцев, должны были базироваться партизанские отряды.
В связи с осложнением обстановки торжественное собрание, посвященное 25-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, в нашем отряде перенесли. Оно состоялось через несколько дней. Александр Петрович Ширянов — повар и пулеметчик — приготовил хороший обед. За сколоченными из досок столами царило праздничное настроение. На торжества к нам прибыл комиссар батальона Федор Степанович Гусев. Он зачитал доклад, сделанный И. В. Сталиным 6 ноября 1942 года на торжественном собрании трудящихся Москвы. Текст его приняли в райкоме партии по радио. Отпечатала на машинке Ольга Литвинова (теперь Иванова).
Доклад произвел сильное впечатление на нас. В нем содержалась твердая уверенность в нашей победе. Гул одобрения и гром аплодисментов сопровождали заключительные слова доклада. Только они утихли, как возле Гусева появился начальник штаба нашего отряда Николай Кузьменко.
— Товарищ комиссар! Тревога! — взволнованно доложил он. — Гитлеровцы ворвались в Краснополье. Отряд имени Ворошилова уже ведет бой. Комбат приказал немедленно направить туда всех наших бойцов и станковые пулеметы.
Гусев скомандовал:
— Всем в ружье!
Отряд собрался быстро. Нам предстояло совершить марш-бросок. Путь не близкий — пятнадцать километров, и время ограничено.
День был хмурым. Густые, черные тучи нависли над нами и грозили снегопадом. Мы бежали. Пулеметные очереди, винтовочные и орудийные выстрелы, треск автоматов и разрывы мин, раздававшиеся вдали, торопили нас. Только бы успеть, не допустить врага на наш берег реки.