— Какой же ты вояка с такой детской игрушкой! Возьми лучше винтовку, дело будет верней.
Но, глядя, как тот по-хозяйски устраивается рядом, высыпает из корзинки на снег маленькие мины с хвостатым опереньем, забеспокоились.
— Слушай, земляк, брось шутить, отойди подальше от нас, а то, если со страху кинешь нам под ноги этот огурец, как пить дать, взлетим на воздух вместе с пушкой.
Гавриил не реагировал на подначки товарищей, серьезно готовился к бою, а когда устроился, выведенный из терпения, схватил мину и замахнулся. Артиллеристы растерялись.
— Ты что! — возмутился командир орудия Петр Серафимович. — Нашел время для шуток!
Вскоре с левого берега через переправу поспешно прошла последняя группа разведчиков из отряда имени М. И. Кутузова в почерневших от пороховой копоти маскхалатах. Виктор Плюсков доложил:
— Товарищ комбат! Каратели заняли окраину Перевоза. Все дороги перекрыты, за деревню путей нет.
— Все по местам! Приготовиться к бою! — последовал приказ Рябинина, а вслед за ним — другой: Без команды не стрелять, беречь патроны!
Голос комбата вмиг оборвал посторонние мысли, вернул к реальности.
Заняв окраину Перевоза, подтянув к ней артиллерию и минометы, каратели люто навалились на партизан. Лавина огня обрушилась на наш берег. Задрожала земля. Позади позиций наших артиллеристов падали на землю вырванные с корнями стройные сосны и ели, рушились вниз обломанные кроны красавиц-берез. Град металлических осколков сек деревья. Случилось так, что основной удар карателей пришелся по позициям, занимаемым отрядом имени В. П. Чкалова. Под таким массированным обстрелом партизанам еще не приходилось бывать. Но укрытым в блиндажах и окопах этот огонь не причинил вреда. К счастью, не пострадали и минометчики, находившиеся на открытых позициях. Шквал огня прошел мимо них.
Обстрел длился минут двадцать. В это время на своем наблюдательном пункте у сосны возле блиндажа артиллеристов тяжелое ранение получил комбат, следивший за действиями противника. Комиссар батальона Ф. С. Гусев распорядился вынести Л. Ф. Рябинина из боя, эвакуировать в тыл, а командование принял на себя.
Когда вражеский артиллерийско-минометный огонь несколько поутих, фашисты выскочили из-за хат и хлынули к переправе, стреляя из автоматов и пулеметов на ходу. Теперь пришел наш черед взяться за оружие. Мы преградили путь противнику сильным ружейно-пулеметным и минометным огнем. Прицельными короткими очередями били пулеметчики Иван и Александр Якушенко, Федосий Петраченко, Иван и Порфирий Иваненко. Быстро поворачивались у миномета Илья Снотов и Иван Казаков.
С позиции, которую я занимал, виделась почти вся панорама боя. С замиранием сердца поглядывал я на блиндаж в центре обороны, заваленный кронами сосен, срубленных вражескими снарядами. Остался ли там кто живой из наших товарищей? Но после небольшой паузы из блиндажа выбрались, расположились по гребню высоты и открыли огонь по карателям Павел Ващенко, Николай Грибовский, Константин Никуленко, Александр Грибовский, Антон Попека, Иван Самусенко, Ульяна Богеева и Дмитрий Мухин. У меня отлегло от сердца.
Отрывистым хлопкам минометов стали вторить резкие пушечные выстрелы: в бой вступили наши артиллеристы. Снаряды партизанской сорокапятки стали роковыми для вражеского орудия, которое било прямой наводкой и сильно мешало партизанам.
Ф. С. Гусев в белом полушубке, подпоясанном широким ремнем, появлялся в самых напряженных местах обороны. По цепи разносился его звонкий, подбадривающий голос, от которого становилось спокойнее на душе:
— Пулеметчики! Беречь патроны! Стрелки! Точнее прицел. Минометчики! Кто там рыбу глушит?
Я оглянулся. Гавриил Петраченко избрал неверный угол наводки, и мины не долетали до противника, падали на лед реки.
— Ребята, помогите ему! — крикнул Снотов, командир минометного расчета.
Торопливо перебираемся с Николаем Титовым к Гавриилу Петраченко.
— Почему получаются недолеты?
— Не знаю, — грустно ответил Петраченко.
Разгребаем с Николаем снег до земли, прочно устанавливаем на нее опорную плиту и двуногу — лафет миномета. Определяем угол прицела, рассчитанный на то расстояние, на котором, по нашему предположению, находится противник.
— Теперь долетят наши огурчики, — смеется Титов, вынимая мину из снега.