Каратели не прошли. Но и нам было нелегко. Не хватало боеприпасов. А вдали, на левом фланге, за Ущой (приток Дриссы) показались еще две цепи карателей. Они шли к Церквищу. Церквище — это сопка на берегу озера Дрисса, заросшая густым сосняком. На ее вершине, в окружении могил, стояла небольшая церковь.
— Проклятье! Если они захватят Церквище, то прорвутся к деревне Репище и зайдут нам в тыл, — забеспокоился Д. И. Дерябин, заметив новый маневр карателей. — Надо их остановить, товарищ комиссар! — И побежал в боевые порядки отряда имени М. И. Кутузова.
— Товарищ Бондаренко! Соберите ко мне всех разведчиков и автоматчиков и вызовите Михаила Бовтенка, — после недолгого размышления распорядился Гусев.
Бондаренко оглянулся: его связной разведчик Афанасьев стоял тут же у сосны.
— Володя, действуй! — приказал он.
Афанасьев убежал.
— Дерябин прав, надо упредить карателей, не допустить их к озеру. Пошлем наперехват им автоматчиков со станковым пулеметом во главе с Бовтенком, — сказал Гусев.
Через несколько минут к комиссару подошли разведчики и другие партизаны, вооруженные автоматами ППШ и трофейными «шмайсерами». Прибежал Михаил Бовтенок. Стал по стойке «смирно» в ожидании приказа. Лицо волевое, решительное.
— Михаил! Бери пулеметный расчет Петра Данченко, всех автоматчиков и веди к Церквищу. Задача: любой ценой задержать карателей, — приказал Гусев.
— Есть, товарищ комиссар! — козырнул Бовтенок, — Ребята, за мной.
Автоматчики побежали к Церквищу, а вслед за ними Петр Данченко и Иван Дудник. Впрягшись в лямки, они потянули станковый пулемет «максим», закрепленный на лыжах. Посмотрев вслед автоматчикам, Гусев произнес:
— Сынки мои, голубчики, успейте!
Потом повернулся к артиллеристам и приказал открыть огонь. Серафимович наводил орудие на цель через ствол. Затем брал снаряд и посылал в казенник. Выстрел. Ожидал, пока пороховой дым уходил со ствола, потом снова наводил орудие и брался за снаряд. Они разрывались за Ущой во вражеской цепи.
Каратели несколько замешкались под артиллерийским огнем, и это замешательство дало возможность автоматчикам и пулеметчикам выиграть время, добежать до намеченного рубежа. Партизаны залегли и открыли огонь.
Короткими очередями бил «максим», за которым лежали П. И. Данченко и И. А. Дудник. Строчили автоматы. Вдруг в шум боя ворвалось разноголосое «Ура!». Я увидел, как в контратаку пошли партизаны отрядов имени В. П. Чкалова и М. И. Кутузова. Впереди бежали Михаил и Иван Бовтенки, Виктор и Валентин Плюсковы, Александр Лапкин, Константин Багрецов, Сергей Самуйлов, Михаил Макаров, Петр Медведев, Василий Петраченко, Петр Штыков, Владимир Никуленко, Петр Бурносенко.
Для отражения вражеской атаки Д. И. Дерябин привлек жителей деревни Репище, вооружив их винтовками. Обороняя свои хаты и близких, из окон пулю за пулей посылали через озеро Аркадий Бурносенко и Андрей Федотенко. Натиск карателей ослаб, а затем захлебнулся вовсе, в сотнях метров от озера.
В этом бою я наглядно убедился, насколько важны в сложной обстановке чувство локтя, высокий боевой дух и стойкость народных бойцов. Эти качества нам неустанно изо дня в день прививали командиры и комиссары.
В схватке с вражескими автоматчиками пролилась кровь Сергея Самуйлова и Ивана Бовтенка. У Самуйлова пуля застряла под сердцем. Погиб Иван Исакович Самусенко.
К вечеру обстановка резко изменилась. Стало ясно что занимаемые позиции оборонявшимся отрядам не удержать. Таяли боеприпасы, умолкли станковые пулеметы, орудие и минометы. На правом фланге большая группа гитлеровцев сбила наш заслон. Прямым попаданием снаряда разрушило блиндаж. Группа Георгия Ворохобова, израсходовав весь боезапас, отошла в глубь леса. Фланг оголился. Мы оказались словно на полуострове, над которым каратели навесили массу осветительных ракет. Появилась опасность попасть в окружение. Мы все чаще стали посматривать на комиссара. Что он скажет, какое решение примет?
— Стрелки, ко мне! — раздалась его команда.
За позицией минометчиков, в ложбинке, скрытой от противника, построилась группа стрелков и несколько пулеметчиков. Гусев обвел усталыми глазами стоявших перед ним партизан. Лица их были серыми, осунувшимися: сказывалось напряжение многочасового боя. Позади разорвался снаряд, засвистели осколки, с треском упала сосна. Комиссар досадливо поморщился.
— Товарищи! — начал Федор Степанович. — Я принял решение вывести отряды из боя, чтобы не попасть в окружение. Но для этого надо обеспечить прикрытие. Яне могу сегодня приказывать. Хочу лишь знать, кто останется здесь добровольно, у кого еще есть патроны?