— Расчет, в укрытие! — скомандовал Руоис.
Для Рубиса, чувствую это по его торопливой команде, встреча с противником неожиданна. Артиллеристы, а за ними Охотин, Рубис и Мезенцев кинулись вниз к болоту. Мы с Петраченко проворно юркнули в овраг и побежали к своей лошади.
— Вы кто? — окликнул нас Рубис.
— Разведчики из отряда имени Чкалова, — ответил запыхавшийся Петраченко, — возвращаемся с задания к своим.
— Отставить, занимай оборону! — приказал комбрг.
Послышался холодящий душу вой: мина!
— Ложись! — подал команду Мезенцев.
Мы упали в снег, и тут раздался взрыв, будто ударило чем-то тяжелым рядом, даже земля вздрогнула, засвистели осколки. Наша лошадь испуганно присела, затем рванулась вперед и, оборвав постромки и обломав оглобли, унеслась в болото.
— Надо же так влипнуть! Не зря говорят: не суйся поперед батьки в пекло, — засмеялся Рубис, выбирая позицию для стрельбы.
Из Россон доносилась пулеметная и артиллерийская стрельба.
Артиллеристы Дриссенской бригады Григория Герасимова лупят в хвост обоза, а наши из отряда имени Суворова наседают, — оживился Охотин, вслушиваясь в гул стрельбы.
Близко разорвалась мина. Потом другая. Невдалеке поднялась яростная автоматная стрельба.
— Час от часу не легче. Как бы орудие не захватили, — встревожился комбриг.
— Не должны. Стреляют-то наши автоматы. Видимо, Лутковский подходит. По времени он должен быть здесь, — отозвался Георгий Мезенцев, взглянув на светящийся циферблат часов.
Так оно и было. Группа автоматчиков во главе с командиром 1-го батальона Михаилом Михайловичем Лутковским сбила с пригорка боковое охранение противника и вынудила его отступить. А тем временем Р. Е. Королев привел к Альбрехтово основные силы 2-го батальона. Отряды дружным натиском разорвали вражеский обоз на две части. По дороге на Селявщину начала отходить одна часть. Ее здорово потрепали партизаны отряда имени В. Я. Лапенко. Другая часть карателей свернула влево и стала откатываться в направлении Краснополья.
— Задача остается прежней, — напомнил Королеву Охотин. — на плечах противника выйти на восточную окраину зоны. На плечах противника, — повторил он.
На землю опустилась ночь. Мы неотступно преследовали гитлеровцев. Идти было тяжело. Ныли ноги и руки, от усталости слипались глаза. Но мы упорно «висели» на хвосте карателей.
К утру вышли на рубеж Баканиха — Заборье — Бухово — Краснополье. Задача, поставленная батальону, была выполнена досрочно. Враг бежал в свои гарнизоны. Партизанские отряды вернулись на прежние места базирования.
За несколько дней пребывания в Россонском районе всю злобу и весь свой страх перед партизанами фашисты выместили на мирных жителях. Особенно пострадала Баканиха. В этой лесной деревеньке они расстреляли и сожгли живыми большую часть жителей. Когда я увидел следы преступления, у меня помутилось сознание. Оставшиеся в живых люди бродили по пепелищам, выискивая вещи. Совсем недавно у них были родные и близкие, дома, привычные вещи, и вот никого и ничего не осталось, кроме печей.
Гневом и болью наполнялись сердца народных бойцов при виде зверств, которые учинили фашисты. Еще сильнее разгоралась ненависть к врагу.
Чтобы расправиться с мирными жителями, фашисты пускались на всякие провокации и подлость. 3 февраля 1943 года обманным путем они вынудили часть жителей деревни Покотино выйти из леса, а когда люди вернулись домой, схватили их и заперли в холодный сарай. Страх и безысходная тоска обреченности усиливались нестерпимым холодом. Мы бы не узнали никаких подробностей очередного преступления фашистов (мертвые не расскажут), не случись так, что из двадцати шести в живых осталось трое. Два мальчика: Петя Поплетеев, мой родной братик Петя и пожилая женщина Александра Егоровна Поплетеева. Она-то и рассказала, как все было.
На огороде росла береза. Она стоит и сейчас, свидетельница обильно пролитой человеческой крови. Возле нее тогда стоял стожок сена. Когда подвели к нему Александру Егоровну, там в разных позах лежали убитые. Фашист выстрелил ей в затылок. Пуля прошила голову и вышла через глаз. Женщина упала. Очнулась от холода и боли. В деревне стояла жуткая тишина. Зажав рану платком, заползла под стожок, пролежала двое суток. Здесь ее нашли вернувшиеся из леса остальные жители деревни, оказали помощь, выходили.