— Ужас! — согласился Афанасьев.
— Хлопцы, шутки в сторону, — перебил их Усвайский. Не будем рисковать. Обойдем горку, прикрываясь олешником, а потом свернем к болоту и по его кромке выйдем к деревне Заволчиха. По открытым местам передвигаться быстро, короткими перебежками. И хорошенько смотрите по сторонам.
Мы уже были близки к цели, когда с горки, из-за камней, стеганул свинцом замаскированный вражеский пулемет, затрещали автоматы. Стало ясно: нас заметили фашисты. К счастью, пули прошли выше наших голов, чиркнули по макушкам кустарника, срезая листву.
— Ложись! — подал команду Усвайский.
Реакция у него мгновенная, команда прозвучала вслед за выстрелами.
Мы скатились в старую, заброшенную канаву с затхлой, застоявшейся водой, с насыпью из глины и торфа по краям. И тут же увидели, что с горки по небольшому косогору бежали гитлеровцы. Было их много.
— Похоже, весь дудчинский гарнизон вышел на нас! — с досадой сказал Усвайский.
Враги наседали. Ползком и перебежками постепенно приближались к нашей канаве. Сквозь стрельбу слышались команды на немецком языке. Фашисты явно рассчитывали на свое численное превосходство. Они учли все: и малочисленность нашей группы, и предполагаемый небольшой запас патронов и гранат у нас, и отдаленность отряда. Помощь, понятно, не скоро придет.
Вот уже с полчаса продолжалась эта неравная схватка. Бой носил исключительно упорный характер. Пули поднимали фонтанчики пыли на гребне канавы.
Усвайский посмотрел в сторону леса.
— Поздно. Перехватят, — ответил он на наш немой вопрос. — Видите, сколько их собралось на опушке?
Отбиваться от наседавших врагов становилось труднее. Наши диски и подсумки быстро пустели. Гитлеровцы тем временем начали обходить с трех сторон.
— Живыми хотят взять, — забеспокоился Петраченко, вставляя в автомат последний магазин.
Приближалась трагическая развязка. Шансов на то, чтобы уцелеть, не оставалось. Промелькнула мысль: «В безвыходную минуту не забыть оставить гранату для себя». Видимо, об этом подумал не только я.
— Нет, живым вы меня не возьмете! Дорого вам обойдется моя жизнь, — тихо произнес Самуйлов и положил перед собой гранату.
От его слов Лидия Никуленко зябко поежилась, как будто на нее дохнуло морозным воздухом, и закричала:
— Сергей! Не сметь! Мы должны жить!
— Иван! Патроны кончаются. Решай, что делать? Через минуту будет поздно, — обратился к Усвайскому Петраченко.
А вражеский пулемет на высотке не умолкал. Плотный огонь не давал возможности поднять голову над гребнем канавы. Пулеметчика можно было поразить лишь метким снайперским выстрелом. Очень удачную позицию он занимал.
— Володя, вся надежда на тебя, — повернулся Усвайский к Афанасьеву. — Сними пулеметчика.
Афанасьев приник к оптическому прицелу и замер. Пожалуй, никогда он еще не был так сосредоточен и внимателен, как в эту минуту. Ведь от его выстрела зависела наша жизнь.
Наконец прозвучал выстрел. Пулемет умолк. И тут же раздалась команда Усвайского:
— Броском в болото! Я прикрою огнем.
Это был единственный шанс, и, каким бы слабым он ни казался, его надо использовать. Лишь в нем наше спасение. Мы поднялись из канавы, стремительно пробежали с десяток метров открытого пространства и свалились в спасительное болото, заросшее кустарником и чахлыми сосенками.
Взяв на себя прикрытие группы, Усвайский короткими, прицельными очередями из автомата вел огонь по мелькавшим фигурам гитлеровцев.
— Иван, отходи! — позвал Штыков.
Через несколько минут Усвайский догнал нас. Прикрываясь кустарником лозы и ольхи, мы уходили в глубь болота. Ноги вязли в жидком торфяном месиве, каждый шаг давался с трудом. Во рту стояла противная горечь. Очень хотелось пить. Казалось, дальше идти нет сил, но не время думать об усталости, когда решался вопрос о жизни и смерти. Стрельба и крики гитлеровцев преследовали нас. Враги приближались. Уже отчетливо просматривались их возбужденные лица.
— По фашистам огонь! — подал команду Усвайский. Наши меткие очереди из автоматов и выстрелы из
снайперской винтовки последними патронами несколько поубавили прыть у преследователей. Их цепь в нерешительности остановилась, потом смешалась.
— Ага, не нравится! — торжествовал Штыков.
В это время, многократно дробясь, за болотом в перелеске раздался треск автоматных очередей, глуховатые разрывы гранат.
— Хлопцы, а ведь это наши соседи! — воскликнул Усвайский. — Узнаю их почерк.
Иван не ошибся. Спустя час стало известно, что разведчики из отряда имени К. Е. Ворошилова под командованием Михаила Бозылева обстреляли из перелеска гитлеровцев, гнавшихся за нами, заставили их повернуть назад.