— Удирают фашисты. Как бы не опоздать! — забеспокоился Бабич.
Гитлеровец в это время скрылся в подъезде. Мы переглянулись и рывком метнулись к зданию. Прикладами автоматов выбили подвальное окно и очутились в кухне. На плите стояли кастрюли и сковороды, что-то варилось и жарилось. Повар, увидев нас, кинулся к автомату, висевшему на стене. Доронин сбил его с ног… Неожиданно в приоткрытую дверь заглянул офицер с пухлым портфелем в руке. Бабич сразил его короткой очередью. На лестнице послышался топот ног бегущих вниз гитлеровцев.
— Хлопцы, гранаты! — подал команду Бабич.
Мы с Дорониным бросили гранаты под лестницу, а Бабич толчком захлопнул кухонную дверь. Мы упали на пол. Гранаты взорвались с обвальным грохотом. Лестница рухнула вниз вместе с убитыми офицерами. Взрывом вышибло кухонную дверь, с плиты слетели кастрюли. Всю кухню заволокло паром. По обломкам лестницы взобрались на третий этаж, где находились кабинеты чинов СД. Вывезти важные документы гитлеровцы не успели. Их попытки отбить здание не удались. Мы продержались до подхода главных сил.
Вскоре Витебск стал свободным.
СВИДАНИЕ С ЮНОСТЬЮ
По дороге из Полоцка на Россоны на обочине шоссе на фоне изумрудной зелени леса стоит указатель «Россонский район», а на нем изображен автомат ППШ с ржаными колосьями в лучах солнца. Символ бывшего партизанского края.
С Павлом Ивановичем Ивановым, Василием Николаевичем Красновым и бывшим партизаном отряда имени М. И. Калинина Иваном Савельевичем Кудрявцевым мы ехали из Минска в Россоны. Установилась добрая традиция: ежегодно в первое воскресенье июля проводить встречу ветеранов Россонской партизанской бригады имени И. В. Сталина и бывших воинов — освободителей района от немецко-фашистских захватчиков. Направляемся сюда, чтобы навестить священные для нас места, встретить боевых друзей, походить по партизанским тропам, поклониться могилам погибших товарищей.
Мы ехали асфальтированной дорогой, залитой солнечным светом. Л над дорогой этой было небо… Синее-синее! Проехали лес. Показалась река Дрисса. Сочной зеленью трав и душистыми полевыми цветами усыпаны ее берега. А за рекой — широкие прямоугольные поля осушенных земель. Купаясь в мареве июльского дня, волнами колыхалось ржаное поле.
Послевоенные годы были емкими, насыщенными напряженным трудом, горестями и радостями людей. Несмотря на жесточайший урон, понесенный во время войны, неузнаваемо переменилось все вокруг. Деревни восстановлены, стали нарядными. Построены добротные дома с крышами под шифером, с мезонинами и узорчатыми стеклянными верандами. А вокруг от теплого летнего ветерка шелестят листвой фруктовые сады. В цветеньи летнем вся земля! Напившись медового нектара, деловито гудят, роятся пчелы на пасеках.
Стелется под колеса «Волги» серая лента шоссе. Мчатся навстречу тяжелогрузные машины. Мелькают бетонные столбы линий электропередач. Лесные массивы чередуются с ухоженными полями и пастбищами, с голубыми зеркалами озер.
Преображенная человеческим трудом, мирная, счастливая земля!
Всякий раз, вступая на родную землю, испытываю чувство трепетного душевного волнения. Чарует неповторимая красота лесисто-озерного края, доброта и гостеприимство его людей.
Ветераны собираются в Россонах возле многоэтажного дома, где размещается райисполком. Первым, кого я встретил, был Владимир Афанасьев, мой боевой друг. Он живет в Ленинграде, работает на одном из заводов. За успехи в труде награжден орденом Трудового Красного Знамени.
— Ваня, смотри — Саша Гром! — радостно воскликнул Афанасьев.
Рядом с Громом — Николай Сидунов. Подходят Михаил Бозылев и Чола Кукуладзе. Ну как не узнать братьев по борьбе! Только вот непривычно видеть их без оружия, седыми и элегантно одетыми.
— А вон Леонид Кузьмич Прилепин и Анна Игнатьевна Петраченко (ныне Прилепина), — показывает в сторону Афанасьев.
Лихой партизанский разведчик после тяжелого ранения выжил всем смертям назло. После Победы они поженились, и с той поры по сей день идут по жизни рука об руку. Вырастили двоих детей. Послевоенная дорога привела Леонида Кузьмича на Горьковский автомобильный завод. Он стал машиностроителем. Два ордена Трудового Красного Знамени и орден «Знак Почета» украсили его грудь за заслуги на мирном поприще.