– Зачем? – удивилась я. – Почему именно туда?
– Ну… – отведя взгляд, ушёл от прямого ответа Ник, – мне нравятся всякие изделия, которые люди мастерят. Я сам люблю что-нибудь делать из дерева, выжигать или выпиливать. У меня на другой квартире вся мебель своими руками сделана. Здесь я как-то не решился. А там, знаешь, прямо вошёл во вкус, да и одинокие вечера надо было чем-то занимать.
– Ой ли? – прищурилась я. – Такие уж одинокие? Хочешь разжалобить?
– Да нет, зачем мне тебя обманывать, – опустил глаза Ник, – правда одинокие. Но мы сейчас не о вечерах, а о ярмарке. Мне там по работе нужно кое-что проверить. Пойдёшь со мной завтра?
– Пойду, – согласилась я, больше тревожась о предстоящей ночи, нежели о завтрашнем дне.
Ник неотрывно смотрел на салфетку, которую крутил в руках, когда сухо проронил:
– Ты можешь спать в спальне. Я лягу либо в кабинете на диване, либо в гостиной. На кухне не буду ложиться, а то вдруг ты встанешь ночью водички попить… Короче, чтоб не смущать тебя.
Я облегчённо выдохнула:
– Отлично! – и предложила: – Давай тогда посмотрим телевизор. Где он у тебя, кстати?
– У меня нет телевизора, – ошарашил меня хозяин квартиры. – Пойдём лучше музыку послушаем. У меня там, на верхней полке, пластинки остались. Ещё штук двадцать-тридцать. Очень редкие.
– Подожди, – остановила его я, – ты, что, вообще телевизор не смотришь? А фильмы?
– Телевизор не смотрю, но иногда смотрю человеческие фильмы, только не здесь. Мне по работе необходимо быть в курсе новинок.
– «Человеческие»? – прыснула со смеху я, а Ник побледнел.
– Вот ляпнул, да? – засмеявшись, сразу нашёлся он, а потом на полном серьёзе, с видом хладнокровного убийцы-наёмника, добавил: – Бывает… Что ж, землянка, теперь я обязан убить тебя, иначе ты раскроешь секрет о существовании моей высшей инопланетной расы.
У него на столе стояла вазочка с крекером. Я зачерпнула приличную горсть и швырнула в него. Ник не мешкая сделал то же самое, и очень скоро вся кухня была засыпана раскрошившимся крекером.
Плача от смеха, я ползала под столом, собирая крошки, и забрасывала ими Ника, который забаррикадировался за диваном и теперь швырялся в меня скомканными страницами книги.
Наконец я, заброшенная его снарядами, собрала достаточно крекерных крошек и взобралась на диван, а оттуда – спрыгнула к нему в окоп, где с победным кличем высыпала все крошки ему прямо на голову.
– Знай наших! – торжествующе возопила я. – Земляне не сдаются! Мы будем биться до последнего!
– Ах ты настырная! Ты окрутила меня и уничтожила весь мой космический флот! Я тебе ещё припомню это... – грозился Ник, закидывая мне в вырез футболки припасённые бумажные снаряды. – Вот, на тебе, получай, коварная туземка! И это туда же! И это! Что, боишься щекотки?! Сейчас получишь по полной программе!
От щекотки я изворачивалась и визжала на всю квартиру, барахтаясь на полу, как сумасшедшая, в то время как Ник был похож на рассерженного рождественского эльфа в сахарной пудре, которому никак не удавалось сладить со строптивой «туземкой».
– Санта, Санта-Ник! – заливалась смехом я, вырываясь из его рук. – Сделай мне подарок на Рождество: оставь нашу Землю в покое!
– Так ты молишь о пощаде, девчонка? – подмяв под себя вражескую сторону, горделиво вскинул подбородок «захватчик». – Моли, моли меня о пощаде! И я, возможно, подумаю, какой назначить выкуп.
– Никогда! – закричала я, нащупав ещё крекерных крошек.
Осыпав последним «огнем» противника, я что было сил рванула вперёд и вовремя выскочила из-под победителя, как-то подсознательно отметив, что его хватка с каждой секундой становилась всё жёстче... настойчивее... требовательнее... Это были уже не те мягкие, воздушные и невинные касания, как в самом начале нашей забавной игры. Интуиция подсказала мне, что, не освободись я именно в то мгновение, спустя минуту было бы уже поздно делать ноги.
Дело принимало иной оборот, и всё было уже не так нежно, красиво и романтично, как на диване в кабинете всего пару часов назад.
Где-то в глубине души я вдруг жутко испугалась. Не знаю, чего больше: хищно-голодного взгляда Ника, его откровенного желания, жадно скользящих по мне рук или... того, кто прятался в глубине его глаз, там, на самом дне, за зрачками... того, кто был готов вырваться наружу... Но потом, увидев с каким лицом Ник вынырнул из своего окопа, я мгновенно позабыла о своём внезапном страхе.