Безумно нежные поцелуи перемежались с торопливо-голодными. Обжигающие, невесомые, дразнящие касания – с яростным напором, натиском, сжигающим всё изнутри.
На смену всепоглощающему пламени приходил неземной свет. Я сжимала его до последнего мгновения, всеми силами сдерживала внутри, пока этот свет не изливался в меня. И тогда тьма становилась светом, а свет – тьмою.
Я вбирала в себя неведомую силу, пропускала через себя и щедро возвращала энергию, словно отфильтрованную, перекодированную, освящённую... предназначенную специально для него... для него одного... И задыхалась от восторга, наблюдая реакцию Ника: дрожь пронизывала его пламенеющее тело, оно чуть ли не взрывалось, содрогаясь в экстазе; зрачки расширялись, без слов моля меня отдать ещё и ещё, отдать всю себя без остатка!
Выпив меня, получив обратно свою-мою-нашу энергию, Ник неистово вцепился в меня, вжался всем своим существом, точно стоял на краю бездны, где я была единственным спасительным мостом, переброшенным через бездонную мёртвую пропасть.
Ускорение...
Мгновение...
Вспышка немыслимого света...
Пульсация...
Рождение звезд...
Жизнь... после смерти...
Судорожный глоток воздуха...
...И стоны безмерного наслаждения вперемешку с восторженным благодарственным шёпотом поведали мне нехитрую, но в то же время очень сложную для понимания истину: всё было сделано не просто правильно.
Свершилось нечто большее: мост через пропасть был преодолён.
Бесстрашно, стремительно и красиво.
Каким-то шестым чувством, чисто интуитивно я осознала: в тот момент нашей близости я творила настоящую, самую что ни на есть ВЫСШУЮ МАГИЮ!
Помню, как в третий раз, в один из моментов, когда он был сверху и двигался в потрясающе соблазнительном ритме, я обратила внимание на низ его живота, и вдруг в темноте комнаты, прямо от него ко мне, метнулась молния. НАСТОЯЩАЯ, сверкающая, ярко-красная!
Она полыхающей змеёй ворвалась в меня, туда, чуть выше лобковой области, а затем обратно от меня к Нику, но изменив при этом свой цвет. И так несколько раз!
– Господи, что это было?! – воскликнула я, чуть не умерев от первобытного страха.
– Не бойся! Так и должно быть, – успокоил меня Ник. – Попробуй это осознать. Это только начало.
– Ник, ведь это ты?! Скажи мне, что это ты.
– Да, это я. О, как же ты красива… Как ты красива! – захлебнулся он в своих чувствах, когда сверкающая молния в последний раз пересекла границу наших с ним миров и ушла к нему, разлившись в нижнем даньтяне, где закрутила небывалый по красоте вихрь.
Я всё это видела! Я хочу понять это! Я хочу это помнить!
И я пробую это осознать, да никак не могу. Потому что уже не понимаю, где теперь сон, а где – явь?!
Что это за молнии? Они не жгли, а напротив, наполняли меня энергией, небывалой силой и таким бесподобным светом, что я плакала от восторга, точно я прикоснулась к раю, и этот рай вошёл в меня, в каждую мою клетку, каждый мой атом, заставляя светиться во тьме.
Теперь всё правильно в моей жизни. Так, как и должно быть. Так, как и должно было быть изначально.
Записываю всё, как было. Стараюсь ничего не упускать и не привирать. Примечательно, что моя избирательная память более чем досконально сохранила в подробностях все последние разговоры, мимику, смех, чувства, даже незначительные мелочи.
Господи, ну почему же тогда мне так сложно вспомнить то, что произошло со мной полгода назад?! Несправедливо!
В воскресенье утром мы никуда не пошли, что было вполне ожидаемо.
Мы просто не смогли встать с постели, хотя честно сделали попытку, даже две. Бесполезно. В холле мы снова раздевались и возвращались назад в постель, так как страстной ночи нам оказалось недостаточно. Я уже не считала, сколько раз это было у нас, я просто сбилась со счета, растворяясь в божественной неге.
К полудню мы, наконец, успокоились и провалились в хмельной сон. Очнувшись где-то около трёх часов дня, я напомнила Нику о ярмарке и его задании по работе что-то там проверить, но он сонно махнул рукой, закопался носом в мои волосы и крепко заснул. Окончательно проснулись мы только к пяти часам вечера. Приползли на кухню, обшарили все полки шкафов и холодильник, но, так и не найдя ничего более-менее съедобного, решили прогуляться до магазина.