— Что? — не понял Риэнхарн.
— Кровная месть на территории королевства Эрол запрещена и приравнивается к убийству с отягчающими обстоятельствами. Даже если вы сумеете добраться до убийцы ларэ Софии, в чем я очень сомневаюсь, учитывая возможности последнего, то покинуть наше государство ни вам, ни вашему племяннику не удастся. А мне нежелательно, чтобы власти узнали ваше подлинное имя, поскольку, думаю, это плачевным образом отразится на моей карьере, — разъяснила свои мотивы дийес Тьен.
— Вы не понимаете… — начал было кахэ.
— Увы, не понимаю. И не собираюсь вникать в ваши душевные переживания, — отрезала дийес Тьен.
Мужчина с трудом подавил в себе порыв кинуться на эту змею и придушить тут же, своими руками. Все равно ведь не удастся.
— Вы будете следующей в списке тех, кого я уничтожу. Сразу после того, кто убил ее.
— Я польщена, — улыбнулась девушка. — Я поговорю с герцогом Айрэлом. Думаю, он позволит вам присутствовать на похоронах ларэ Софии.
На это Риэнхарн даже надеяться не смел. Попрощаться с ней…. Но… Он ведь даже не просил…
«Ну и как это понимать?!» — промелькнула у него мысль.
— Вы хоть поняли, что я сказал? — спросил дийес Тьен кахэ, надеясь, что у той всего-навсего отказал слух.
— Разумеется, ларо, — кивнула человечка, задумчиво взирая на него. На этот раз без своей вечной нарочито естественной улыбки.
— Я хочу вас убить!
— Не вы первый, не вы последний, ларо, — равнодушно пожала плечами дознаватель. — Увы, среди желающих моей смерти слишком мало тех, кого можно назвать достойными противниками. Я даже рада, что вы поставили меня так высоко в личном списке врагов.
— Вы сумасшедшая? — выдвинул единственную пришедшую на ум правдоподобную гипотезу мужчина.
— Не думаю, ларо, — покачала головой дийес Риннэлис. — Я скорее чересчур разумна. Порой это даже утомляет.
— Ларэ… Так вы все-таки… — вклинился в разговор растерянно-счастливый Таэль, в глазах которого было слепое преклонение перед этой девушкой.
— Вы опять под властью вами же созданных иллюзий, — вздохнула дийес дознаватель. — Никакой благотворительности, ларо Таэллон. Просто я нашла подтверждение того, что ваш дядя не причастен к смерти ларэ Айрэл, а значит, больше не представляет для меня интереса в качестве подозреваемого.
— Значит, для вас интерес представляет только дело, которое вы расследуете? — желчно усмехнулся старший кахэ.
— Разумеется, ларо. Не поверю, будто при вашем уме вы не поняли этого раньше.
— Комплимент от дийес Риннэлис Тьен… Я должен быть польщен? — съязвил нелюдь, прожигая дознавателя тяжелым взглядом.
— Я никогда не делаю комплиментов, — хмыкнула Риннэлис Тьен. — Это была всего лишь констатация факта.
— Вы чудовище… — Риэнхарн Аэн озвучил свое нелестное мнение насчет дийес Тьен.
— Я в курсе, — кивнула девушка, с которой почему-то исчезла привычная маска любезности.
«Этот раунд я проиграл…» — пришел к выводу нелюдь.
По крайней мере, похоже на то, что виселица ему не грозила, да и Таэль все же был в порядке.
После судьбоносного разговора почти по душам с Риэнхарном Аэном я покинула поле боя, дабы прибрать на кухне. Вообще-то я отличалась клинической склонностью к беспорядку, но, начав самостоятельную жизнь, обнаружила, что ничто так не успокаивает нервы и не помогает собраться с мыслями, как уборка. Естественно, если она не сопровождается возмущенными воплями родственников, которые конечно же самые любимые и дорогие, но превосходно умеют вытягивать из окружающих последние остатки нервов.
Моя посуду, я параллельно размышляла, куда бы мне пристроить пару нелюдей, чтобы они одновременно были в зоне моей досягаемости, не мешали жить и при этом не попали к моим драгоценным коллегам. Терпеть на своей территории кахэ в количестве двух штук я не намеревалась. Мне и одного хватало для тихого непрекращающегося бешенства. Терпеть не могу, когда кто-то оказывается в моем доме. А эти двое не только здесь оказались, они еще имеют наглость каждый раз вторгаться в мое личное пространство. Я всегда считала зону радиусом в три шага вокруг меня неприкосновенной для всех, но кахэ раз за разом старательно вторгаются в это запретное пространство, чтобы недовольно высказать мне свои претензии, глядя прямо в глаза. Можно подумать, это дает им хоть какое-то преимущество. Я люблю скольжение по самой грани, но умирать еще морально не готова, поэтому предпочитаю быть загадкой неразгаданной и, следовательно, живой.