Представь себе человека, который всю жизнь скитался по мокрым, вытоптанным тропинкам среди унылых зимних туманов, с таким чувством, как будто он никогда не видал весны и никогда не надеется дождаться ее... и вдруг солнце пробивается сквозь тучи и оказывается, что под влажною мглой все прозябало и пускало ростки, что скоро все зазеленеет кругом, цветы раскроют свои венчики и солнце, вешнее солнце будет ярко сиять над ними!
То же было и со мной, когда я полюбила...
Я отдала бы жизнь за то, чтобы стать его другом, но стать его другом я не могла, — я могла быть ему только подругой... Подругой! Ты слышишь, как гадко звучит это слово? В нем есть что-то постыдное, подозрительное...»
« — Тебе тяжело говорить», — сказал мужчина, и голос его дрогнул от полноты охватившего его сочувствия. Он взял ее руку и поцеловал ее еще раз, тихо, почти смиренно, не вымолвив ни слова.
« — Ах, дай мне высказаться, наконец, — продолжала она. — Я молчала, и молчала целые годы, целые десятилетия, целые поколения, и теперь мне кажется, будто я олицетворяю в себе весь женский пол. Я стара, как Агасфер, и на моих плечах тяготеет вина всего человечества. Я чувствую ее нервами женщины и смотрю на нее глазами мужчины.
Ты знаешь, чем я была в его руках? Он вскрыл мой мозг, чтоб видеть, как он работает, он изранил мою душу своим скальпелем, чтобы расширить свое знание людской природы, и истерзал мое сердце, как неразумный ребенок, лишь потому, что заметил, как оно бьется. И когда чаша моих страданий переполнилась до того, что каждая лишняя капля должна была, казалось, принести мне смерть, тогда он бросил меня. Не потому, чтобы в глазах его я была глупа, или зла, или лжива, или малодушна, или лицемерна, — ни в чем подобном он не посмел бы меня обвинить. Единственно потому, что я была женщина. Не друг, а только подруга!»
Она умолкла и в темной комнате пронеслось что-то вроде скорбного вздоха.
Потом она заговорила опять тем же однообразным, беззвучным голосом, только понизив его еще на одну ноту.
« — Быть женщиной это значит быть парией и не иметь надежды выдвинуться из своей касты. То, что я родилась женщиной, было проклятием всей моей жизни.
Матери я не знала совсем, отца я лишилась раньше его смерти и нет у меня сына...»
Ее голос замер в глухом стоне, без слез. В комнате было темно. Лицо мужчины тоже потонуло во мраке. Он молчал... Увы, ему нечего было сказать!