Лис шумно фыркнул.
– Я идиот, а не взрослый. Мать, по крайней мере, так говорила, когда я пошёл воевать.
– Вы так думаете? – уточнил Тим.
– Нет, – ответил Лис. – Иначе я бы вряд ли валялся на той улице. Меня осколком накрыло. Чёрт.
Так а что всё-таки в том доме? – Я не знаю, – сказал Тим. – Я думаю, что вспомню. Но дом – это самое важное, что здесь есть. И его обязательно надо найти. Вы пойдёте со мной? – Я на втором курсе траву курил, – загадочно ответил Лис. – Но это серьёзнее. Полагаю, что пойду.
В конце концов, мне бы тоже хотелось найти какое-то цивилизованное укрытие от этого проклятого дождя.
Тим никогда раньше не был здесь ночью.
Они сидели рядом с Лисом в огромных, изогнувшихся, переплетённых, словно питоны из зоопарка, корнях дерева. Дерево было похоже на дуб, но листья его, иззубренные и широкие, Тиму были незнакомы. Лис признался, что он таких тоже не встречал. А он успел немного поездить по миру.
Лис рассказал, что он был не солдатом, а математиком. Совсем молодым. Собирался защищать диссертацию, но началась война.
– Я тогда ещё и с матерью поссорился, и с друзьями… И денег не было совсем. Ну, и с наукой тоже так… сложно. Я-то вряд ли что-то открыл бы, если уж честно. Ну и решил пойти защищать свою землю – так от меня хотя бы толк был.
Тим не запомнил, какое лицо, молодое или старое, было у того человека, который лежал на земле с развороченным животом. Только то, что оно было очень белым и с кричащими глазами.
Дождь лил. Привыкнуть к этому было нельзя.
Тима била непрекращающаяся дрожь, но он думал, что не заболеет. Очень хотелось обнять Лиса.
Тим чувствовал идущее от него тепло, но стеснялся. Всё-таки это был взрослый, который пошёл на войну, и которого там едва не убили.
Листва почти не защищала от тяжёлых, частых, мерно бивших по капюшону капель. Луны не было, но темнота в лесу не казалась однородной. Она была живой, и Тиму казалось, что её тёмные участки движутся. Словно это не тени, а длинные чёрные руки заболевшего мира, которые подбираются к нему, чтобы схватить.
– Не реви, – грубовато сказал Лис.
– Я не реву, – соврал Тим. – Это у меня от дождя лицо мокрое.
– И всхлипываешь ты тоже от дождя, да? Чёрт, ну откуда у меня в предсмертных кошмарах ребёнок? Я же никогда не хотел детей. Мне младшего брата хватило. Такой противный, надо сказать, ребёнок был.
Лис замолчал и придвинулся ближе к Тиму.
– Можешь меня обнять. Ты холодный совсем.
Утром, когда они двинулись в путь, лес по-прежнему казался чужим. Прежде Тим никогда не видел здесь огромных багровых лиан, которые, неприятно извиваясь, спускались с деревьев. Ему показалось, что одна из них двинулась в их с Лисом сторону. Он судорожно отдёрнулся, машинально сжав камушек на шее. Небо было не серым, а цвета подгнившего яблока. Дождь лил. Привыкнуть к этому было невозможно.
– Я вот что думаю, – хмуро бросил в сторону Лис. – А если это не предсмертные галлюцинации? – Конечно, нет, – сказал Тим. – Я же говорю, это другой мир, из зеркала. Я тут бывал, ещё когда был маленьким.
– Тогда все ещё хуже, – заключил Лис.
Из веток дерева выглянула большая рысь.
– О, – сказала она. – Новенький.
– Привет, – сказал ей Тим. Лис покосился в её сторону: – Привет. Как тебя зовут? – Я не помню, – сказала рысь. – Но я тоже воевал, как и ты. А до твоего дома, Тим, осталось совсем немного.
С этими словами огромный кот исчез в ветвях деревьев.
Грибы здесь росли огромные, размером с табуретку. Тим думал, что надо поесть, но грибы сплошь напоминали поганки и мухоморы. Раньше он никогда не бывал здесь так долго, чтобы проголодаться, и сейчас удивлялся тому, что не чувствует слабости и сосущей пустоты в желудке. Он просто шёл под мерный и отупляющий стук капель, которые сметодичной, пыточной частотой били его по голове, и знал, куда ему нужно идти. Гигантские грибы с уродливо искривлёнными шляпками преграждали ему дорогу, угрожающе покачивались лианы.
Он слышал крики далёких птиц и надеялся, что птицы не злые.
– Я не хочу есть, – сказал ему ночью Лис. Они лежали, обнявшись, под очередным корявым деревом,
в мокрой траве. От Лиса шло приятное согревающее тепло. – Скажи, я ведь умер? Умер, да? – Я не знаю, – честно ответил Тим. – Бабушка забирала сюда тех, кто не мог выжить. Ну, там, я имею в виду. А здесь, видишь, они живут. И даже не умирают от старости, я думаю.
– Отличная перспектива, – буркнул Лис. – Сойти с ума в обществе престарелых ветеранов в облике зайчиков и котиков.
– Ну, тут ещё есть я, – серьезно сказал Тим. – Я точно здесь буду. Мы же с тобой будем дружить, правда? Как бы там всё ни происходило? – Слушай, ребёнок… – Пожалуйста, – невежливо перебил взрослого Тим. – Пожалуйста. Я не знаю, что с моими родителями. Наш дом разбомбили. Мне очень нужен кто-то. Кто-то взрослый. Мне правда страшно.