Барнс окинул его долгим оценивающим взглядом.
“Ты не можешь быть настолько глупым, - сказал он наконец. - Нет, если бы ты действительно был солдатом.”
- Морским пехотинцем, - автоматически поправил Ороско.
“Кем угодно.- Барнс кивнул через плечо Ороско.
- Не возражаешь, если мы войдем? У нас есть кое-какие закуски, чтобы поделиться ими с вашими людьми.”
Ороско подавил гримасу. Он позвонил ей, прямо с самого верха, как только увидел эти красные повязки. Эти ребята были здесь, чтобы завербовать.
Гримальди, будь он здесь, а не на балконе, категорически запретил бы им проходить под аркой. Он видел жителей Гниющего Потерянного Пепла точно так же, как видел свой инвентарный список в тот день, и он плохо воспринимал это—и лично—когда кто-то из них решал уйти. Самое лучшее, что Ороско мог сейчас сделать, - это отослать Барнса и его команду.
И тут взгляд Ороско упал на оружие, которое несли эти люди.
В животе у него образовался тугой узел. Вербовщики не таскают с собой столько вещей. Нет, если все, что они делали, это искали свежие лица и здоровые тела.
Что-то должно было произойти. Нечто худшее.
И если предложение Барнса о вербовке означало, что хотя бы парочка здешних людей сбежала, пока не стало слишком поздно…
“Если ты здесь для того, чтобы регистрировать людей, то будешь разочарован, - предупредил он. Он знал, что некоторые люди работают лучше и усерднее, если им сказать, что что-то нельзя сделать. Барнс выглядел именно так. “Но если ты хочешь попробовать, то зря теряешь время.”
- Спасибо, - сказал Барнс. Он поднял левую руку над головой.—
“Но вам придется оставить оружие здесь, у арки, - добавил Ороско. Он знал, что Гримальди будет настаивать на этом.
Барнс замер, его рука все еще была поднята.
“Ты думаешь о том, чтобы поменяться?- спросил он, многозначительно глядя на М16 Ороско.
“Вовсе нет, - заверил его Ороско. “Вы можете оставить охранника со снаряжением. Двух или трех из шести ваших людей позади должно быть достаточно.”
Барнс неожиданно усмехнулся, обнажив яркие белые зубы на фоне темной кожи.
“Наверное, Ты был морским пехотинцем, - сказал он. Он подал пару сигналов рукой, затем снова опустил руку к оружию, повернув дуло, чтобы направить его на землю. —Все в порядке, остальные могут остаться здесь, - добавил он. “Не хочу, чтобы твои люди нервничали.”
“Я ценю вашу заботу, - сухо сказал Ороско. “Что ты хочешь, чтобы я сделал?”
“Просто вызовите их и постройте, - сказал Барнс, когда они с тремя другими мужчинами вошли под арку. - Скажи им,что мы идем завтракать.”
Ороско кивнул. “Я передам сообщение.”
Весь этот "завтрак с сопротивлением" был стопроцентным мозговым штурмом Коннора, и Барнсу он не понравился с самого начала.
Он решительно возражал против этого с той самой минуты, как ему удалось застать Коннора одного. У группы едва хватало еды для себя, и мысль о том, чтобы раздавать халяву кучке гражданских паразитов, показалась ему полным и абсолютным безумием.
Но он должен был признать, что за последние два дня эта схема привела их в гораздо большее количество мест, чем они могли бы обойтись без нее.
Не то чтобы они действительно получили новых рекрутов за все это время и усилия. Большинство людей, с которыми они разговаривали, были маленькими, сплоченными семейными группами, которые нельзя было разбить, если бы вы бросили кирпич С4.
Но на этот раз Барнс не возражал против отсутствия результатов. Когда вы были в процессе проникновения в плацдарм Скайнета, каждый час, проведенный вне улицы и вне поля зрения, был хорошим часом. Даже если все, что делают штатские, - это едят твою еду, слушают твою рекламную кампанию, а потом вышвыривают тебя вон.
Это место было последним в списке Коннора, и оно выглядело почти таким же. Барнс ничего не мог сказать об Ороско—у него было бесстрастное лицо, как у Т-600. Но человека-босса, который появился, как только команда спрятала оружие, было так же легко прочитать, как след Терминатора.
Гримальди не нравился Барнс, ему не нравилось Сопротивление, и особенно ему не нравилось, что эти незваные гости дышат его приятным, чистым, ненасильственным гражданским воздухом. Он беспокойно теребил ремень своего ружья с тех пор, как повесил его на плечо, и Барнс мог сказать, что этот человек не хотел бы ничего лучше, чем вернуть ружье на огневую позицию и приказать Барнсу и остальным вернуться на улицу.
Но этот человек также знал, что лучше не сопротивляться толпе, и толпа детей, подростков и взрослых, которые вышли из-за дерева при упоминании бесплатной еды, определенно была полутора толпами.