Вначале Роберт посмотрел на него, затем — на дочь, и, присев на край кровати, шутливо заметил:
— Похоже, вы с этим чудищем поладили, а?
Анна ничего не ответила и даже не шевельнулась, только слегка приоткрыла глаза.
— Помню, в прошлый раз, когда я навещал тебя здесь, ты была в куда лучшем расположении духа и мечтала, чтобы из того яйца вылупился маленький друг. Помню, как, сидя возле камина, ты изучала его дюйм за дюймом и что-то мелодично шептала, разговаривая с тем, кто находился внутри. Признаюсь, хоть я и посоветовал положить яйцо ближе к огню, был уверен, что оно мертво, но смотри-ка, ты оказалась права, и вот он — твой друг!
Анна продолжала хранить молчание, лишь мельком взглянув на подушку, на которой спал дракон. Роберт не заметил это движение из-за царившего в комнате полумрака.
— Послушай, милая, ведь ты решилась меня впустить, а значит, внутренне готова к разговору. Я не представляю, каково тебе сейчас, но точно знаю, что не стоит винить себя за случившееся с той бедной девочкой…
— Мэри, — тихо сказала Анна, не поворачиваясь. — её зовут Мэри!
— Да, точно, — Роберт постарался произнести эти слова так же спокойно, как предыдущие, чтобы его голос не выдал радости от внезапного включения Анны в диалог и не отпугнул. — Мэри ведь твоя подруга, верно?
— Была ею… — девочка немного приподнялась на локтях.
— Почему ты мне о ней не рассказывала?
Ответом была тишина, и, будучи чутким отцом, Роберт понял, что ещё рано задавать вопросы.
— Знаешь, то, что с тобой сейчас происходит — это абсолютно нормально. Все молодые волшебники сталкиваются с трудностями.
— Только они не вызывают стихийные бедствия, не сжигают дома друзей и не причиняют им боль своей магией!
— Всякое бывает. Но ты права, твой случай особый. Ты…
— …монстр! — камнем рухнув на кровать, Анна судорожно натянула на лицо одеяло.
— Вообще-то, я хотел сказать — особенная, — мягко поправил её отец, приподняв край одеяла и нежно проведя рукой по покрытому испариной лбу.
— ведь драконья магия пробудилась не просто так.
— Мне всё равно! Мне было так хорошо без магии, я была собой, а теперь...
— Магия всегда была частью тебя. Отрицать это — значит отказываться от себя.
— Если это так, то я стану таким же монстром, как Элари! — эта мысль, которая преследовала Анну последние несколько дней и впервые была облечена в слова, повергла девочку в ещё больший ужас. Она вздрогнула и до боли сжала кулаки.
— Элари Безумная?
— Ты сам рассказывал мне её историю, помнишь?
— Да, но только Элари, в отличие от тебя, никогда не боялась стать безумной. Будь у неё хоть малая толика твоего страха, она бы ни за что не ступила на такой путь.
Анна слушала, и в какой-то момент её лицо просияло, однако эта небольшая перемена тут же омрачилась очередной беспокойной мыслью:
— Значит, вот что мне осталось: бояться...
— Страх и смелость, гордость и смирение — всё это крайности одной и той же сущности. Лишь научившись балансировать между ними, ты сможешь раскрыть свою силу так, как дóлжно.
— Думаешь, у меня получится? Ты меня научишь? — в голосе девочки впервые за время их беседы звучала надежда, а не отчаяние, и Роберт поспешил ответить:
— Ну конечно. Более того, у тебя есть собственный дракон-фамильяр, и отныне это бремя вы будете нести вместе.
Глядя на спящего зверя, Анна протянула к нему свою маленькую белую ручку, проведя кончиками пальцев по чешуйчатому загривку.
— Кстати, ты уже выбрала ему имя?
— Зури, — ответила она, не задумываясь. — сокращённо от «лазурит».
Кажется, ты говорил, что из этого камня состоит скорлупа его яйца?
— Да, всё так, милая. Лазурит — прекрасное имя, и вполне соответствует древней традиции. У меня для тебя есть ещё кое-что.
Роберт держал в руке длинный металлический жезл, на который Анна обратила внимание только сейчас. Ближе к основанию на нём были вырезаны какие-то символы, возможно, руны, а в рукоять был вставлен светло-синий камень с белыми прожилками.
— Неужели это тот жезл, что Таддеус Бесстрашный получил на вершине
Драконьей горы из лап самого Владыки?! — Анна восторженно выхватила семейную реликвию из рук отца и начала с любопытством рассматривать.