Пытаясь уложить в голове то, что видел вокруг, Таддеус обратил внимание на необычное освещение. Подняв взгляд, он обнаружил нечто ещё более удивительное: солнце и луна слились в одно светило, постоянно пребывающее в зените и разделяющее небо на две равные части — безоблачный день, отливая лёгким предзакатным румянцем, соседствовал с чернотой звёздной ночи. Звезда Эльтанин по-прежнему приковывала взгляд и манила героя идти дальше.
Когда Таддеус достиг подножия горы, его взору предстало странного вида, как и всё вокруг, озеро, в которое падали два стремительных потока — водопада: один с мутной и тёмной водой, полной песка и ила, а другой — с кристально чистой. Притом в самом озере бурлила огненная лава, точно оно было вулканическим.
Оставив коня у берега, Таддеус покорил заоблачный пик и, подойдя к драконьему логову, возвестил о своём прибытии, попросив Владыку показаться.
Великий Дракон знал о присутствии героя в долине с тех пор, как тот пересёк её границу, и из дальнего и самого тёмного угла пещеры донёсся приветственный рык. Сердце Таддеуса дрогнуло, но не от страха, а от воодушевления, ведь он, наконец, получил свидетельство существования Дракона, а значит, не зря проделал свой путь.
Когда они встретились лицом к лицу, герой стойко выдержал пристальный взгляд Владыки, который сквозь голубизну его ясных глаз, казалось, хотел увидеть глубины души. Раздалось очередное громогласное рычание, на этот раз, по всей видимости, обозначавшее удовлетворение.
Дракон заговорил с Таддеусом на своём языке — локуидрасе, наделив героя возможностью его понимать. Владыка рассказал о создании мира, объяснив, что с появлением множества волшебных существ и постоянно возникающих между ними конфликтов, контролировать растущую огненную магию ему одному становится всё сложнее. Однако, прежде чем тело героя сможет вместить новые способности, ему необходимо пройти усиленную подготовку, иначе обряд попросту убьёт его.
Убедившись в твёрдости воли Таддеуса, как только он окреп после тягот перенесённого им путешествия, Дракон приступил к обучению. Отдавая силу частями, Владыка одновременно учил его контролю. Таддеус должен был почувствовать единство с магией и окружающим миром, олицетворением красоты и уродства, чистоты и порока которого она была. Он должен был стать частью вселенной, распасться на мельчайшие крупицы и заставить всю вселенную сократиться до размеров его тела. Уловить каждое движение крыльев бабочки, порхающей над цветком, и стук копыт лошади, скачущей по лугу. Стать орлом, рассекающим воздушное пространство, и мышонком, прячущимся в земляной норке. Услышать стон павшего в бою воина и крик новорождённого ребёнка. Испить до дна горечь потерь и сладость обретения.
Испытать боль и блаженство, безусловную любовь и всепоглощающую ненависть.
В конце концов, Таддеус принял ровно треть всего объёма драконьей магии, слившись с ней в одно целое и став одним из самых могущественных чародеев за всю историю мира. И если другие волшебники черпали энергию извне, являясь лишь проводниками для магии, то Таддеус был сосудом — её первичным источником.
В завершении тренировок Дракон сказал герою:
— Отныне твоя единственная цель — служить другим! — и дал ему несколько ценных советов: — Обращайся к полученной силе лишь при необходимости — в целях созидания или защиты мира. Не вступай в бой без веского повода, ведь в случае смерти носителя, не имеющего преемника, магия вырвется наружу и обретёт первоначальную форму огненного столба. Тогда только я смогу вновь подчинить её.
Благоговейно склонив голову, Таддеус поклялся исполнять волю наставника со всей ответственностью.
Владыка удовлетворённо прикрыл глаза. Он поведал Таддеусу и о других свойствах своей силы, ведь она — Источник жизни! Её искра есть в каждом живом существе, что и позволяет людям испытывать эмоции и чувства, ощущать себя живыми. Огненный маг способен считывать все неуловимые побуждения души человека, иногда ускользающие даже от него самого, а при особой тренировке — управлять ими. Также он может приобрести способность исцелять душевные раны и воскрешать мёртвых.
Последнее требует тщательной подготовки и решимости принести в жертву собственную жизнь. Кроме того, любой огонь, даже волшебный, не может причинить ему вред, хотя вода, в некоторых случаях, способна его ослабить.