— Кстати, ты уже выбрала ему имя?
— Зури, — ответила она, не задумываясь. — сокращённо от «лазурит».
Кажется, ты говорил, что из этого камня состоит скорлупа его яйца?
— Да, всё так, милая. Лазурит — прекрасное имя, и вполне соответствует древней традиции. У меня для тебя есть ещё кое-что.
Роберт держал в руке длинный металлический жезл, на который Анна обратила внимание только сейчас. Ближе к основанию на нём были вырезаны какие-то символы, возможно, руны, а в рукоять был вставлен светло-синий камень с белыми прожилками.
— Неужели это тот жезл, что Таддеус Бесстрашный получил на вершине
Драконьей горы из лап самого Владыки?! — Анна восторженно выхватила семейную реликвию из рук отца и начала с любопытством рассматривать.
Было трудно поверить, что всего несколько минут назад девочку поглощало уныние, ведь сейчас от него не осталось и следа. — Значит, «Легенда» не вымысел?
— Очевидно, нет. Жезл существует, как и кольцо, — Роберт достал из кармана крупный золотой перстень, по форме напоминавший изогнувшегося дракона. — Только, боюсь, оно будет великовато. Если не возражаешь, я подержу кольцо у себя до тех пор, пока ты не сможешь носить его на пальце.
— Спасибо, папочка! Спасибо за то, что ты всегда рядом, когда это так нужно! — Анна обвила отцовскую шею руками, уткнувшись лицом в широкую грудь.
Роберт ласково погладил её по голове, перебирая пальцами золотистые локоны, и крепко обнял.
— Я бы хотел проводить с тобой больше времени, поверь мне. Но я обещаю, что всегда смогу защитить тебя! Обещаю…
Глава 5. Земля, Вода или Воздух?
Первого сентября 1973 года центральный пирс Саутенд-он-Си — портового города на юге графства Эссекс — как и всегда в этот день был оживлён. Звонкие голоса детей перекликались с дребезжанием колёсиков пассажирских тележек, сливаясь в мелодию общей суеты. Родители будущих учеников знаменитой школы магических искусств Альшенс давали чадам последние наставления, а те, в свою очередь, лишь нетерпеливо кивали, спеша присоединиться к новым друзьям, с которыми им предстояло начать следующую главу жизни.
Чуть поодаль от всех под руку с каким-то мужчиной, вероятнее всего, отцом, стояла девочка лет тринадцати — в белом атласном платье и светло-голубых фетровых перчатках. Благородное бледное лицо отца, отмеченное печатью усталости, обрамляли, подёрнутые сединой, длинные каштановые волосы. Неброский, но дорогой костюм выдавал в нём человека состоятельного, с хорошим вкусом, но не кичащегося достатком и довольствующегося лишь самым необходимым.
На лице девочки смешались весьма противоречивые эмоции: и предвкушение чего-то нового, и в то же время грусть от вынужденного расставания с отцом — единственным по-настоящему близким человеком, и затмевавший все остальные тревоги страх перед неизвестностью. Раньше она с радостью бы бросилась в этот омут с головой, не думая о возможных последствиях, но за последние годы в её жизни произошло столько изменений, что очередные вызывали только отторжение.
Крепко сжимая руку отца, девочка мялась с ноги на ногу, пытаясь совладать со своими чувствами. Её взгляд метался между ним и большой клеткой, накрытой тёмным бархатом, которая стояла рядом с нагруженной книгами тележкой. Время от времени клетка вздрагивала, издавая странные рявкающие звуки, из-за чего юные волшебники, проносившиеся мимо, на мгновение останавливались и с интересом озирались по сторонам в поисках источника привлёкшего их звука.
Прошло не более получаса, а пристань уже была переполнена. Шум и беспорядочная беготня окончательно подорвали и без того шаткое нервное состояние девочки. Она дёрнула отца за рукав пиджака, и когда тот наклонился, жалобно прошептала, сложив руки в просящем жесте:
— Папочка, пожалуйста, пока не поздно, давай отсюда уйдём!
— Странно, — нахмурился отец, но не с укором, а скорее, от непонимания. — у меня сложилось впечатление, что ты была рада успешной сдаче вступительного экзамена и с нетерпением ожидала начала обучения в Альшенс.
— Да, ведь я не раз воображала, как пройду через ряды поступающих, взойду на сцену и в лучах закатного солнца узнаю цвет своего факультета.
— Эта мечта вот-вот станет реальностью…
— Но это старая мечта! — отрезала девочка.
— Я знаю, чего ты боишься, однако рядом с тобой всегда будет Лазурит, — Роберт, а это был он, бросил взгляд на клетку. — И, конечно, мистер Расмуссен — твой учитель. Он прибудет в Альшенс на следующее утро после церемонии инициации, помнишь? Ведь мы всё это уже обсуждали, не так ли?
— Да, всё так. Но здесь слишком много людей и разных звуков. Вся эта суматоха… Только сейчас я осознала, насколько нестабильна моя магия, как сильно она зависит от эмоций и настроения. Я уже не уверена, что справлюсь, — голос Анны дрожал, она обхватила себя руками и нервно отстранилась.
— Ты никогда не узнаешь наверняка, пока не решишься проверить. — Роберт притянул её к себе и заключил в объятия.
— Но что, если меня не должно быть там? Что, если это ошибка?
— Не ошибка, а урок. Бездействие — вот что есть настоящая ошибка.
Где-то вдалеке раздался громкий гудок, оповещающий о приближении школьного теплохода «Водяной Дракон», и уже через пару минут огромное двухпалубное судно, растянувшись вдоль всей пристани, приглашало молодых волшебников занять места в своих просторных каютах.
Анна сделала несколько неуверенных шагов вперёд и остановилась, в растерянности обернувшись на отца. Роберт приблизился к ней, поцеловал в лоб и прошептал:
— Я верю в тебя, моя девочка! — после чего он взмахнул рукой и перенёс клетку с драконом в открывшийся грузовой отсек, проделав то же самое с остальным багажом.
Спустя час, когда все пассажиры заняли свои места на борту, трап был убран, и судно поспешно тронулось, издав последний протяжный гудок. Анна прильнула к иллюминатору своей каюты и, отыскав в толпе отца, печально смотрела, как тот, улыбаясь, машет ей вслед рукой. А когда его силуэт растворился вдали вместе с длинным причалом и ещё сотней человек на нём, девочка с полным безысходности видом, опустилась на сиденье.
Какое-то время Анна находилась в каюте одна, но вскоре её покой был нарушен появлением нескольких шумных ребят, которые ворвались к ней совершенно бесцеремонно и рассредоточились по всему помещению. Анна раздражённо фыркнула, судорожно поправила перчатки и отодвинулась к окну, устремив взгляд на однообразный морской пейзаж.
Один из вошедших мальчиков попытался её расшевелить. Не спрашивая разрешения, он уселся на сидение рядом и начал о чём-то оживлённо рассказывать, периодически подталкивая Анну локтем. Она упорно молчала, демонстрируя полное отсутствие интереса.
Мальчик ещё что-то сказал, а потом его внимание привлекла проезжавшая мимо тележка с едой и напитками. Облегчённо выдохнув, Анна уже было подумала, что избавилась от непрошеного попутчика, но затишье оказалось недолгим. Её плеча вдруг коснулась чья-то рука. Тот самый мальчик снова стоял перед ней и что-то настойчиво протягивал.
— Вот, возьми, — его улыбка была всё такой же дружелюбной. — Наверное, ты голодная, поэтому такая молчунья.
Анна не ожидала подобного жеста с его стороны. Немного поёжившись, она всё-таки приняла угощение, поблагодарив мальчика коротким кивком. Он отошёл, и, пребывая в лёгком недоумении, Анна перевела взгляд на оставленный им подарок — крафтовую коробочку с ягодной пастилой. На крышке коробочки красовалась этикетка без каких-либо опознавательных знаков: вкус пастилы всегда остаётся сюрпризом.